КАНАТ ИТИЛЬСКИЙ. Критика.
КАНАТ ИТИЛЬСКИЙ
Друзья! Сегодня, наконец-то, дописал заметку о прозе петербургского писателя и прекрасного во всех отношениях человека Саши Либуркина. Хочу поделиться с вами своими размышлениями. Еще месяц назад я прочитал его бестселлер «Жениться на англичанке» и решил написать о своих впечатлениях. Но, обстоятельства не позволили мне сделать это сразу. Спустя пару недель, Саша Либуркин опубликовал в ФБ рассказ «Утро «КАВКАЗСКОЙ ССЫЛКИ», чем и напомнил о себе. Почему бы не написать заметку по следам рассказа, решил я. И вот, что получилось…
ЛИБУРКИН КАК ЗЕРКАЛО…
«И среди тех, кто сослан на Кавказ,
есть даже недостойные Провала» …
Хамит Хаметов
Ювелирная мастерская. Ни души. Заходи – любуйся, выходи – кради. Золотое на темно-зеленом – по-минойски. Осторожно беру золотую пчелу.
– ?????? ?? ?????????? (хотите приобрести?) – голос ниоткуда. Поворачиваюсь – толстый маленький грек с оливковым отливом кожи протягивает пчелу тончайшей работы, похожую на осу. Странные эти минойские пчелы…
Они чем-то напомнили мне маленькие золотые броши, которые я видел на раскопках на золотоордынской стоянке в Селитренном.
Как это было давно…
Именно на раскопках я увлекся литературой по-настоящему. Курметты Чапай Муканулы, профессор-историк возил с собой несколько чемоданов книг. Сплошные сокровища.
Что по тем жестким цензурным временам было удивительно: «Железный занавес» Милорада Павича, «Конармия» Бабеля (1926 г. изд.), журнал «Москва» с романом «Соляной Амбар» Бориса Пильняка, «Святой колодец» и «Кубик» В. Катаева, которые абсолютно перевернули моё отношение к прозаическому слову.
В результате я перевелся с исторического на филологический…
Много лет спустя, когда я всерьез стал заниматься текстами, и по необходимости немало их перечитал, меня все более стали донимать вопросы, которые современная проза перестала ставить вообще.
И я задал себе еще один долгий вопрос: ПОЧЕМУ?
Долго ли, коротко ли искал я ответа, но только сейчас нашел ответное слово. Оно смертельно похоже на тексты, о которых здесь пойдет речь… Это слово – ПО КОЧАНУ!
Слово это я посвящаю кухонной прозе, поскольку кочан не что иное, как основа сырой капусты, и от кухонной метафизики неотделим. Особенность же моего кочана в том, что он принадлежит капусте литературной.
Не так давно в рекламе интернета я прочитал, что капуста не только богата витаминами, но и при правильном употреблении, влияет на рост женской груди. Так это или нет, могут знать только сами женские груди, а вот, грудь, от которой кормится кухонная литература, однозначно безразмерна. И замолчать это уже нельзя. Недаром говорят: взялся за грудь, говори что-нибудь…
Казахская Эже (бабушка) со стороны отца, читавшая на латыни, рассказывала, что в древнем Риме двести лет подряд 1 мая отмечали День капусты. Потому что именно 1 мая 305 года н.э. император Диоклетиан отказался от престола в пользу выращивания капусты. Чем и вошел в историю…
С тех пор в историю подобным образом не входил никто, а, вот, в литературу – сколько угодно. Нет-нет, я не имею в виду гения короткого рассказа Уильяма Сиднея Портера, и даже не тёмное пиво, которое из-за хорошего вкуса назвали его именем; я даже многозначное слово «имею» оставил бы для другого случая. А случай этот не заставляет себя ждать…
Дело-то тривиальное. Зарегистрировавшись в ФБ, я, как и все, постепенно познакомился с завсегдатаями новостной ленты. Среди читателей и тех, кто часто публикует свои посты и выставляет свои фото для обсуждения в узком окружении, на ленте новостей особенно выделялся, как мне показалось, петербуржец Саша Либуркин.
А что, Саша, подумал я, Александр, хорошее греческое имя. В герменевтических текстах одно из самых упоминаемых имен. Чем ФБ хуже древних свитков? К тому же Саша не пишет стихов, как умалишенный, а только прозу. Скромную. Исключительно про свои тусовки и встречи с определенной группой лиц, вернее, с лицами определенной группы.
Я часто всматривался в крупноплановые портреты Саши: то он стоит одиноко, как на севере диком сосна, то вдвоем, но не со мною, то с дамой, наконец.
Я тоже, хоть и не на конец, поймал себя на банальной строчке Сергея Александровича Есенина, которая напоминала мне, что большое видится на расстоянии. А как оказаться на таком расстоянии, я не знал. В ФБ все повязаны лайками, скованны патриотической цепью или пронизаны ненавистью к либералам и ашкеназам.
А я – уже совсем не молодой казах, ни к патриотам, ни к либералам, ни даже к сефардам отношения не имею, потому совершенно выбивался из этого райка. Тем более, Эже говорила, что нам – казахам, хоть и нет пятидесятипроцентной скидки, как татарам, но тоже водку с лица не пить.
По материнской линии я поляк, и в какие дебри завел маминых предков Сусанин, помню. Поэтому, какой не тугодум, а дотумкал, чтобы увидеть прозаика издалека, надо прочитать, что написала его рука.
Так я стал шахтером прозы Либуркина, то есть, человеком, добывающим его ископаемые. Пришлось опускаться совершенно прозаическим образом…
Я долго сомневался, браться ли вообще за «дело Либуркина», но это, видимо, задело уже его, и вдруг, сам Саша поторопил меня с написанием. Надо не только отвечать за сказанное, но и соответствовать ожиданиям.
Не сочли бы меня высокочтимые одноленточники Либуркина человеком из Буркина-Фасо, подумал я и углубился в чтение по следам автора… Только я начал осознавать, что лучше было жениться на англичанке, чем на гречанке, как Либуркин неожиданно спустил свеженькую новеллу в ФБ, которая называлась УТРО «КАВКАЗСКОЙ ССЫЛКИ», и вот…
Абзац №1
«Идти от моего дома в Коктебеле к месту, где живут поэты группы «Кавказская ссылка» недолго – не больше пяти минут. Я позвонил, калитка открылась, и на меня взглянул угрюмый старик.
— К кому? – спросил он.
— К поэтам, — ответил я, и больше ни слова не говоря, ПРОШЁЛ мимо него во двор, свернул направо, и, ПРОЙДЯ по дорожке под густыми кронами больших деревьев шагов тридцать, ПОДОШЕЛ к железной калитке, которая легко открылась. Я поднялся по высокой лестнице и оказался на большой, залитой солнцем открытой веранде.
— Либуркин пришёл! – громко сказал Игорь.
— Здравствуйте, Саша! – тоже чуть не воскликнул я, и уже было собрался сопереживать нарративу, как дурацкая привычка к хорошему языку, вернула меня к первому абзацу. И снова перечитав, я понял, что уже первый абзац на глазах становится ПОЛНЫМ АБЗАЦЕМ.
Восторженные и лайкающие читатели, не торопитесь! Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Сашу, понимаете ли, нашего Либуркина? Давайте вместе проведем несложный эксперимент с оригиналом и предположим, что мы решили опустить авторское пустословие, то есть, навязчивое наслоение банальностей. И тогда, как в песне Высоцкого: «… искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой, и уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ…»
Давайте посмотрим, чем же «предстает» текст Либуркина:
«…и ни слова не говоря, ПРОШЁЛ мимо него и, ПРОЙДЯ по дорожке, ПОДОШЁЛ к железной калитке».
Что же, ПРОШЕЛ, ПРОЙДЯ, ПОДОШЕЛ! Как много в этом слове словил писатель! В одном предложении!
Ужо тебе, убийца Лотман! Вместе с Бартом и Валери, ты, Юрий Михайлович, напрочь уничтожил во мне телячью восторженность эрзацем. Конечно, эти уже мертвые свидетели живого литературного языка и представить себе не могли, что в 2014 году писателем станет всякий, кто научится стучать по клавиатуре.
Не ловите меня на слове, я, ни в коем случае, не хотел опорочить клавиатуру.
Не держите меня за завистника, злодея и хулителя гения. Тем более, что на чужом таланте в рай не въедешь. Я и не думал выискивать блох в данном литературном памятнике, если бы они (блохи) не были с таким талантом рассыпаны по всему восхитительному папирусу:
АБЗАЦ №2
«…У мойки стоял Саша, он дружески кивнул мне головой и продолжал мыть посуду».
То, что Либуркин вслед за Шекспиром подтверждает, что «РАСПАЛАСЬ СВЯЗЬ ВРЕМЕН» не оставляет сомнений, так как если глагол-сказуемое главного предложения стоит в одном из прошедших времен, то глагол в придаточном предложении употребляется только в одной из форм прошедшего времени.
SAPIENTI SAT! Для понимающего достаточно, как говорили римляне.
Я далек от мысли, что показателем уровня прозаического произведения является, только лишь, идеальная, грамотная речь автора. Писать безграмотно, но талантливо пробовали даже нобелевские лауреаты.
О, ЧТО ПОЛОЖЕНО ЮПИТЕРУ, ТО НЕ ПОЛОЖЕНО ПЮПИТРУ!
Правильная речь – один из обязательных элементов мастерства, даже при использовании ненормативной лексики, современного молодежного сленга и новояза. Компетентный читатель не может испытывать удовольствия при прочтении подобных неграмотных текстов.
Хорошо, допустим, что это не отсутствие грамотности, а авторская небрежность. Но тогда, за счет каких же достоинств, этот, с позволения сказать, текст можно наградить словом литература? Оригинальность сюжета? Социальная проблематика? Онтологические искания? Обнажение человеческой натуры? Нет. Ничего подобного в пустом перечислении персонажей, которые угнетены вчерашним перепоем, да несколько пошленьких диалогов…
АБЗАЦ №3
«- Подождите, ребята, может, не будем всё выпивать? — сказал Игорь, — оставим Андрею. Амиран, свари кофе, а я пока пол домету.»
Если бы фраза « может, не будем ВСЁ ВЫПИВАТЬ» прозвучала из уст казаха – водителя маршрутки, я бы испытал ностальгический кайф. А тут…
— Сейчас, — ответил Амиран.
Он взял небольшую белую кастрюльку и направился к плите.
— Саша, — спросил я поэта, который сидел рядом со мной, — чем ты занимаешься? Поэзия в наше время доход не приносит.
— Я гадаю на картах.
— Ты шутишь!
— Ничуть, — усмехнулся он. — Спроси у ребят. Некоторые мужчины и женщины хотят узнать, что с ними будет, вот я им и помогаю.
О чем только не говорят поэты! Карты, чача, ла-ла-ла.
Жаль, что до полночи было еще далеко, а то бы и Герман подошел.
Шекспир бы сказал: НЕТ ПОШЛОСТИ ПЕЧАТНЕЕ НА СВЕТЕ!
Даже в изложениях семиклассников я встречал много больше оригинального мышления.
Рассказ Саши Либуркина не только исключает интенцию, поскольку являет собой тяжело примитивную рефлекторную реакцию на обыденную картинку. В лучшем случае, он напоминает сказ Джамбула без домбры.
КОНФЛИКТ В ТЕКСТЕ ЛИБУРКИНА, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ЭТО КОНФЛИКТ САМОГО АВТОРА СО СМЫСЛОМ СЛОВА ПИСАТЕЛЬ.
Возможно, это единственное достижение его «прозы».
К сожалению, не только его. Меня, как безродного казаха (по известному замечанию!), никогда не имевшего своего государства, но привыкшего к хорошему русскому языку и «испорченного» стилевой литературой, волнует причина такого «отстойного» состояния русской литературы.
Сегодня в интернете работает мощнейший конвейер по упаковке такой писанины, и «обслуживающий персонал» набирается из людей общей тусовки. Причем, феномен групповой скрепы абсолютно не зависит от личностной значимости участников. Наоборот, чем ниже уровень творческой тусовки, тем сильнее межличностная поддержка, тем безупречней восхищение друг другом.
Ах, Иван Андреевич! Ваши петухи и кукушки неистребимы!
Подозреваю, что ни при каких других обстоятельствах не было бы возможным появление новой, исключительной категории в искусстве – литературного ФРАЕРА.
Надо признать, что сейчас появилось очень много «фраеров», особенно в литературной среде. Литература стала ряженой с приторным запашком гламурного жидкого мыла.
Сентенция: все гениальное – просто, приобретает степень простоты, которая хуже воровства.
Не хотелось бы скатываться до банальности и утверждать, что литература сегодня, и особенно проза, переживают кризис. Я не сторонник тех, кто заявляет, что литература продолжает катиться в тупик. Но и отрицать, что серьезная полемика минимизируется, и что литература все более обособляется в междусобойчиках, в элитарных салонах или в объединениях, и повсеместно – во всех литературных приходах приобретает паству – не могу.
На фоне всей этой вакханалии, даже редкие значительные явления в литературе, после недолгого употребления, быстро теряют актуальность.
Литературные империи разрушены навсегда. Они и должны были разрушиться, и поделом! Печально другое: в этом благородном разрушении исчезло понятие маргинальности, художника-одиночки, не встроенного в систему всеобщей фиесты.
От Москвы до самых до окраин – повсюду идёт-гудёт веселый шум литературных «тусовок». Разрастается самопальная премиальная система. Литературный процесс становится клановым.
Плохо ли это? Ответ неоднозначный, но уж очень напоминает анекдот про индейцев, когда вождь племени сообщает своим сородичам, что будет большой неурожай, и придётся есть только говно. НО, ЗАТО ГОВНА БУДЕТ МНОГО!
Боюсь, что экстраполяция на искусство, которое принадлежит народу, неизбежна.
