ЯНВАРИКОЗНАЯ БАЛЛАДА.

В Питере все январёные: Север, Пальмира, гранит. Кашляют хрипло ворОны, видимо, птичий ринит. Здесь торжество не крестьянское, в среднем! здесь легче житьё. Не прижилось вольтерьянское, знать, победило – жутьё. Книжные россыпи «Крупские» не привели ни к чему, в лучших читателях – русские – стали чужими уму. Лишь по одежке по фирменной здесь провожают, зане знающих грамоту филькину в Питере стало вдвойне. Как говорится в пословице – лучше двуглавый орел, чем хуже стерхи не ловятся, кто-то обрёл ореол. С Гоголем был разговор уже, правда, по мертвым душАм, нынче писателю сторожем выгодней сдаться в Ашан. Там – в закромах нашей родины – каждый найдет по нутру, чем заместить бутербродину или бутылку ситру. В общем, очки, как ни смазывай, как ни теши карандаш, если писатель ты разовый, хрен свои книги продашь. Рукопись можешь попробовать втюхать в ОГИ иль ЭКСМО, но, коль не будешь ты вгрёбывать, так и останешься ЧМО. Побереги свою систолу, выбрось в аорту пся крев, выплесни семя в эпистолу, в стол – не спускай, не созрев. Если поэт в БольшеРОссии более, чем поэт, то и читатель не лось и – может составить дуэт. Но в стихоплётстве – дурман еще, много размытых границ, или ты сам графоманище, иль жертва чужих дефиниц. Жаль, что товарища Сталина нету другого для нас, сколько имен было б вставлено списком в лонг-лист на Парнас. В жизни не вечно январварство, лед разбивает дождем, оттепель не сорвАлась бы… Что ж, мы ее подождем…