СЕРГЕЙ ЗУБАРЕВ. Постковидный постскриптум

КАРАНТИН

Весна. Под властью карантина
замри: коварен вирус-гнус.
Боюсь дойти до магазина –
и самого себя боюсь.

Но есть пол-литра. Квакнем трошки –
и, может, даже запоём.
Гляди – беременная кошка
в кустах следит за воробьём.

КОШМАРЫ

мне снилось
что вирус живет не в носу
и я никогда не умру
китайский эсминец в якутском лесу
на вёслах сержант цру
не снится мне баба анально гола
но ежели по чесноку
мне снится работа
она заебла
а спал я на каждом боку

КОРОНАВИРУС МОЗГА

Говорят, что ветер теперь опасен –
он разносит убийственную заразу,
которая пострашнее старой чумы.
Плотно закройте ставни –
и доживайте свой век спокойно.
Умные и богатые запаслись тушёнкой.
Из дома скоро разрешат выходить
только со справкой о сумасшествии.
Иначе могут приговорить
к каторге и даже повесить.
Очереди к психиатрам
растянулись на тысячи километров.
Все там уже сошли с ума,
но без справки это не помогает.
Император тоже хворает –
коронавирус мозга.
Пытается запретить ветер,
но что-то пошло не так.
Климатологи предрекают цунами.
А слепые прозорливые старцы,
по слухам, из пещер своих углядели,
что у новой чумы
обыкновенный коричневый цвет,
недоступный умалишённому глазу.
Так что побеждать надо не ветер,
а невидимого врага,
который таится в каждом.
Население, однако, в недоумении,
как воплощать в уходящую жизнь
сомнительные рецепты старцев.
Самобичевание давно вышло из моды
и тоже признано сумасшествием.
Но всё же не забывайте
мыть иногда руки с мылом,
когда вокруг столько грязи.

***

Девушки блядского вида спрятались все от ковида. Наглый заморский упырь гонит нас всех в монастырь. Будем горбатиться-злиться, богу-мамоне молиться, но без зарплаты притом, чтоб не хворал наш дурдом.

***

Предречено мне опять суетиться,
ибо пришла с опозданием пицца,
самый надёжный провайдер хромает,
жизнь дорожает, воздух воняет,
вянут идеи, ритмы быстрее.
Плачут плебеи, что боги – как змеи.
Змеи как корни, змеи как тени.
Не подари им лишних движений.

***

Когда они мешали идти,
они указывали дорогу.
Когда они звали в горы,
они приводили в болото.
Когда они приводили в болото,
они учили ходить в горы.
Когда ты не научился,
они ушли.
Вот и гадай, почему
ты не свалился в пропасть,
когда они водили по краю.
Нет, я не противник эмоций,
но – долгий путь, тяжкий груз.
Скинуть их, отдохнуть.
Застыть на месте и помечтать:
они указывали дорогу,
которой нет.
Разумнее было сразу
застыть на месте?
Место вызывало отрицательные эмоции,
преобладающие над положительными.

***

когда мечта гоняет кругалями
и кренделями
и пенделями
и гордый лев
играя на рояле
опять позорно прячется в кусты

гимн зоопарка
пой вперёд ногами
пусть врёт директор в розовой пижаме
что курс непрухи
праведно обвалит
лишь ставший невидимкой без мечты

ЖОПЯТЬ

нам не дано предугадать
когда придёт япона мать

но нам дано предначертать
что к нам придёт япона мать

когда ж опять придёт весна
не понимая ни хрена

погибнет каждая страна
а значит кончится война

хотя возможно ни хрена

***

как занять свою вечную нишу
избежав переправы харона
фармазон просветит нувориша
нувориш просветит фанфарона

фанфарон просвещает лошару
на повестке работа и роды
для чего ж происходят пожары
и опять вымирают народы

***

Диссиденты-бродяги,
горемыки умом,
как жилось вам в тюряге,
день считая за днём?

Час считая за часом,
визгом бензопилы
отключая свой разум
без бухла и иглы?

Не на лесоповале,
а комфортно вполне
у параши застряли
наши сумерки пней.

Где посеяли дар мы,
где наш радостный смех?
Голосуй против кармы,
голосуй против всех.

Не надеясь на эхо,
кто-то встал на пенёк.
Это повод для смеха.
Он читает стишок.

Как, застряв в карантине,
день считая за днём,
отболел я гордыней,
стал я сумрачным пнём.

***

Бог умер. Ницше умер. Ленин умер. Гитлер жив.
Но байер крематория дрожит, как Вечный Жид.
Опять он спиздил мыла из жидов на чемодан,
а кто сегодня жид, расскажет разве что локдаун.

Но Шива не спешит сыграть последний раунд,
и вновь родятся курвы во главе дворовых банд.
Скучает Вечный Шива. Поучает: «Нет меня,
но радость обновленья – от потопа и огня».

***

приснился мне в небе просвет ночной
и разум нырнул туда
но злыдень наш верный всегда со мной
безбрежный как суета

не вытравит злыдня пенициллин
и нет достоверных вакцин
на злыдня мы пшикали и дихлофос
но злыдень всё рос да рос

ведь кормится злыдень у нас внутри
души и пора в просвет
пусть даже не снится ни дня зари
и звёздного смысла нет

***

умерла моя мистика
на душе публицистика

ведь повсюду инфляция
и мозгов вакцинация

из рекламного ролика
прёт татаромонголика

приобресть угощение
нам за порабощение

чтобы брюха урчание
и мозгов одичание

и не лечат нас мистики
от такой публицистики

ПЕРЕЗАГРУЗКА

меня от анархизма нынче пучит
ведь каждый день у гоблинов парад

не то чтобы полковник виноват
что проволоки дефицит колючей

пусть у него в башке белиберда
и власть ему дороже чем отчизна

не в этом суть
ведь наш андроид виснет
и нет пути туда-или-сюда

отстало производство
где рабы
позорно разбежались от ковида

и края-и-конца ему не видно
но без него не разглядели
бы

***

Прошла гроза. Опохмелялся хмель.
А полбеды – классический ответ нам.
По кладбищу гуляет метрдотель
с брехливым мопсом, мелким, но зловредным.

И нет бы убегать, глотая дым,
который без тепла. Но – крематорий
век постояльца сделает другим.
А полбеды – оно же ведь не горе.

Цербероман ломает чудо-трость,
пиная проходимца-метрдотеля,
напялив маску, как незваный гость,
чтоб не дышать, не видеть, в вечном теле.

Но – поскорей бы что-нибудь стряслось
для снятья стресса или от удушья?
Рецепта нет. Храпит последний пост.
А полбеды – внутри или снаружи?

Возлай иль восскули, но – возворкуй,
что как-то раз случилась чудо-ночка.
И воспорхал средь сумрачных статуй
Амур с опавшим фиговым листочком.

***

Не знакомый лично ни с Аллахом, ни с Саваофом,
даже Бродского читавший (отчасти) по диагонали,
я (уж точно) не знаю, зачем мне моя эпоха,
и (уж точно) уже не надеюсь на собачьи её медали.

Надоело даже побрёхивать (усталость, старость?),
не наблюдая, что ли, достойных предметов для брёха
(слепота?), но ещё остаётся (велеречиво?) малость –
сомневаться, что рано пока распрощаться со Словом.