СЕРГЕЙ ЗУБАРЕВ. Новогодняя песенка

 

НОВОГОДНЯЯ ПЕСЕНКА

куда бредёт мужик с мешком
покамест не убит
идёт за водкой в гастроном
покамест не закрыт

а может это дед мороз
лишённый всех прикрас
но новый год к душе прирос
и предвкушает нас

пускай же снится в декабре
что снова как-то раз
тысячелетье на дворе
а снег скрывает грязь

СВИНЬЯ ПОД ИНСУЛЬТОМ

Вчера я изобрёл велосипед:
жизнь нас не щадит.
В двадцать лет – хиппи,
в тридцать – маргинал,
в сорок – бомжара вонючий.
Накануне пятидесятилетия
поехал устраиваться на службу,
хотя бы младшим ассенизатором.
На полусломанном лисапеде.
Йедемдасзайне.
По дороге скатился в канаву.
Выкарабкивался – подтолкнули.
Отлёживаюсь в декабрьской грязюке,
как свинья в инсульте,
комично подрыгивая копытцем.
Весело-весело. Встретим Новый год.

***

нам читают мораль чтобы нас приструнить
нам читают мораль чтобы нас обобрать

мы ж с тобой аморально хотели бы жить
и как вольные птицы по небу летать

только хищник уже из меня хиловат
ибо сводит крыло да и клюв туповат

подбираю объедки как падшая шваль
и спешу под себя обустроить мораль

чтобы мирных людей запрещалось клевать
чтобы немощным сытный кусок подавать

чтобы стая умерила свой аппетит
и наказан был каждый смутьян и бандит

ведь какой бы ты ни был великий герой
сильных немощность тоже сгибает порой

то-то сильный мудрец припасает деньжат
ну а сильный глупец то добро сторожит

я читаю мораль чтобы вас приручить
я читаю мораль чтобы было пожрать

К ЛИТЕРАТУРНОЙ ПРЕМИИ

давно ли у тебя воровали кастрюли
которые обычному хищнику не по зубам

методология хищности усложняется
от малой амёбы до великого олигарха

неужто и патриарх при кормушке
ежли паства воры или же побирушки

мы выходим на свет из страшных пещер
чтобы спрятаться от себя в красивых пещерах

давно ли ты ощущал неадекватность
любых стихов особенно собственных

вялословный как нобелевский лауреат по поэзии

СТОРОЖ И БАБОЧКА

ночная бабочка перед камерой видеонаблюдения
она залетела в чужие владения

полоумный сторож выбегает с метлой
он разнервничался под полной луной

нет нам покоя нигде ни на земле ни на воде
нет нам покоя нигде ни в земле ни в воде

даже если повеситься на столбе
перед камерой видеонаблюдения

мне уже больше не верится хоть убей
что обрету покой я исчезну в ничьих владениях

вас сюда наняли вашу мать не затем чтоб спать
и самогон не жри лишь на камеру на свою смотри

полюби меня полюби ночная бабочка мельтешит
я убью тебя сука-блядь пьяный сторож с метлой летит

КОГДА Я БЫЛ УВАЖАЕМЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

даже когда я долго езжу в метро
подрабатывая курьером по доставке билетов
у меня есть время подумать
не только про деньги
даже когда я тупо пялюсь на монитор видеонаблюдения
подрабатывая ночным сторожем
у меня есть время подумать
не только про деньги
даже когда я на своём огороде ковыряюсь в навозе
забывая про курьеров и сторожей
у меня есть время подумать
не только про производство денег
а ведь когда-то был уважаемым человеком

МАРШ МЕТРОСЕКСУАЛОВ

тёток с огромными сумками
надо высечь всех на красной площади

ведь тётки с огромными сумками
страшнее загнанной лошади

с огромными сумками тётки
могут даже затоптать буржуя

но мы одержим победу над тётками
а потом их всех освежуем

***

стоят в лесу деревья
а птиц летят кочевья

а лейтенант бухает
и шлюшек покупает

а похожденья духа
отстойная непруха

откуда ж он берётся
и что ж ему неймётся

неужто он гнобится
чтоб стойко окрылиться

но всё же пара шлюшек
душевней пары пушек

но как братве без пушек
не превратиться в шлюшек

ВАН И ДИМ

ван ваныч давно уже не стрижётся
ни огромную белую бороду не стрижёт
ни огромные чёрные ногти
а соседская болонка пострижена аккуратно
и злобно лает на него из-за зажиточного забора
в этот холодный дождливый осенний день
на отшибе в кривобокой огородной бытовке
ван ваныч духарит свою печку-буржуйку
и сугревное варит златое зелье
которое меняет на хлеб и масло
и вот к ван ванычу приходит дим димыч
чтоб починить протекшую крышу
дим димыч мастер золотые руки
но вот только они крюки без златого зелья
и вот уже не трясутся руки
поправил дим димыч с ван ванычем крышу
и опять пригубили златого зелья
и вот они весело губят время
глумясь над стриженым газоном цивилизации
и её бритоголовым мировым правительством
а в прошлом веке ван и дим были
молодыми красивыми хиппи
но вчера дим димыч посетил всё же баню
и даже отстриг огромные чёрные ногти
а у соседской болонки тоже стрижены когти
так почему же она всё лает да лает
отчего же она такая злая

ЛЁТЧИКИ-ИСПЫТАТЕЛИ

секунды не то чтобы улетают как самолёты
но пролетают мимо как чужие машины
сплошным потоком по скоростной автотрассе
когда тотальная пробка будто бы ещё далеко
а ты по-прежнему испытываешь неудобства
оттого что так и не научился летать
ну разве же это жизнь
и пробуксовываешь в сомненьях
прервут ли твои секунды полёт
в бездонной пропасти пустоты
или бессмертная твоя душа
улетит куда-то к чёртовой матери

***

когда старое пианино молчало
мы видели мир только чёрным и белым

ослеплённые победившей серостью
называли белое чёрным а чёрное белым

последний виртуоз фортепианного джаза
вскрыл себе вены в психушке

взорванное пианино разлетается клавишами
мир теперь останется чёрно-белым

ведь только настоящая музыка
способна сделать мир разноцветным

ЖАЖДА ЧУДА

паранормальных поэтесс
косяк летит над ойкуменой

со мной опять случился стресс
и чуда надо непременно

манили ж сказок чудеса
мерцали ж звёзды как конфетки

и кто бы ни орал банзай
порою обольщались детки

что ж не прозрелось наперёд
как приземлённое жирует

ленивый мальчик чуда ждёт
а шустрый яблоки ворует

СОЦИАЛЬНЫМ СЕТЯМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Поэт Виктор Кривулин
(моя жена его не знает,
моя мать его не знает,
моя дочь его не знает,
мой зять его не знает,
мой сосед его не знает,
мой шеф его не знает,
даже мой родной брат
его, возможно, не знает,
но мы об этом не говорим
(мой брат – человек серьёзный),
а один культурно-полицейский начальник
при слове «Кривулин»
вообще кривится)
якобы перед смертью прозрел,
что меняется культурная парадигма
в масштабе «раз за полтысячелетие»:
уходит эпоха, сменившая Средневековье,
и стихи теперь – это то, что
умещается на экране монитора,
существуя в компьютере.
Но поэт Виктор Кривулин
едва ли успел понять,
что зачастую через пять-десять лет
«ссылки» в Интернете уже сдыхают,
а книги многие уже успели
выкинуть на помойку.
Но, не эмигрируя из матрёшки,
мы погружаемся с головой
в «социальные сети».
А кто-то просто снимает сливки.

ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ АНАРХИСТОМ

Насилующие нас Правительства бесполезнее,
чем три члена в сраке у гомосека.
Три члена в сраке – это же радость
хотя бы для отдельно взятого гомосека,
ежели по согласию.
Сограждане по Земшару!
Кто-нибудь когда-нибудь ощущал радость,
что у него есть Правительство,
ежели сам он не Член Правительства?
Даже три члена в сраку можно хотя бы попробовать,
а вот жизнь без Правительства – не попробуешь.
И никто не может сравнить, какая жизнь лучше:
с насилующими нас Правительствами
или без насилующих нас Правительств.
Где бы и когда бы ни свергали какую-то власть,
первым делом рождается не всеобщая радость,
что отныне все сами себе Правительство,
а какое-нибудь очередное Правительство –
или же сразу несколько,
которые конкурируют, шагая по трупам.
«Анархия, анархия!» –
испуганно вопит добропорядочный обыватель,
но на самом деле это такая хитрожопая власть.
Анархия может воодушевлять
хотя бы потому, что только её и не было
никогда и нигде.
Сначала надо повзрывать террористов?

ПЛАТОНИЧЕСКИЕ ВАМПИРЫ

Камасутрой или Хиросимой ты велик, человек?
Людоеды с айфонами толпятся очередями в фастфуде;
все уверены, что цивилизованно
переквалифицировались на говядину.
Однако, по сути, дела могут обстоять гораздо хуже:
если перестают пить твою кровь,
тебя выкидывают на помойку.
Это новый платонический метод,
ещё не ставший сенсацией Интернета.
А наука, похоже, всё-таки даст вампирам бессмертье.
Однако, невзирая на мировую скорбь,
мамка подмывает попку обкакавшемуся младенцу.
Это первая и последняя человечность?

АЛЛИГАТОРСКИЙ БЛЮЗ

сиренево-малиновый восход прекрасен как ты
но на нашем болоте как грибы прут кранты
аллигаторы откусывают собственные хвосты

на болоте нашем где ни выход ни вход
нынче только убогий любуется на восход
аллигаторы маршируют строем на месте в обход

ибо каждому полагается подтверждающий чек
что по правильной дороге ты идёшь человек
но взбесившийся аллигатор догоняет нас всех

он оплакивает бижутерию и портмоне
и свою безупречность в некрасивой стране
ради которой аллигатор погиб на войне

потому что счастье народных масс
что вдыхают в шахтах болотный газ
чтоб светил как луна нам бесконечный страз

потому что карабас-твою-барабас
потому что в душе моей скулит атональный джаз
а рассвет сиренево-малиновый как в первый раз

К ПРОКЛЯТОМУ ЭСТЕТИЗМУ

В Париже бунт. Лютуют буржуа.
Направо и налево гильотина.
Гламурному жандарму жировать
не дозволяет вольная скотина.

Кто строил твой дворец, мусьё король,
кто вырезал божественный орнамент?
Какую голь тут распинала боль,
на чьих мощах покоится фундамент?

Всех королей в гламурных париках
за самодурство драть и в хвост, и в гриву!
И красоты, взращённой на костях,
уходит век, сменяем некрасивым.

Но, чтобы избежать дальнейших драк,
буржуй с жандармом дружно жрёт коньяк.

ГРАФФИТИ ПО НОЧАМ

подземный переход как царство серых стен
банальный кадр без жажды перемен

но вот ужо как тать крадётся растаман
намалевать воинственный тюльпан

порядок и закон однако тут как тут
и в обезьянник зверя волокут

граффити вновь и вновь растут как дикий стих
но снова замалёвывают их

у нас сплошная серость впереди
хоть жопу нарисуй но не грусти

В ГОРОДЕ ЛЕДЯНОГО ТУМАНА

в городе ледяного тумана не то день не то ночь
и протестовать запрещается

да и зачем нам сражаться за место под солнцем
если солнца-то как бы нет

улететь бы всем в далёкие тёплые страны
но сначала надо ограбить банк

улететь бы всем в прекрасные жаркие страны
но там опять процветает смертоубийство

поёживаясь в сумерках переползаем послушно
из полудождя в полудождь

мы не голодаем как в дивных солнечных странах
но жаждем тепла света и развлечений

маньяк попил свежей крови
а мы толкаемся локтями под электричеством

всем нужно место под электрическим светом
а электричество дорожает

но почему же нас всё-таки столько много
в городе ледяного тумана

а завтра открывается новый музей
как мы здесь научились смеяться

НА ПУБЛИКУ

Истину ты глаголешь
или бормочешь и завываешь?
То ли дело любимец публики,
тот вон лощёный шут,
известный в качестве короля, –
непревзойдённый оратор.
А ты бормочешь и завываешь,
пытаясь горько смеяться
над нашим горем,
над нашим счастьем
и над самим собой.
Уходит первый, второй, третий.
Остались те, кто не равнодушен?
Отчасти ты достиг своей цели –
часть публики ты задел за живое.
Хотя это можно понимать и двояко.
Вот она, сила искусства!

***

Землянок не гнушались. От сохи
взрастали, вместе с рожью и бурьяном.
На поле подбирали колоски,
бодяжить с отрубями и бурьяном.

Теснилась детвора по десять ртов,
соседствуя со свиньями в сарае.
Но оставалось несколько шагов
нам до коммунистического рая!

Но вдруг – пора героям умирать,
на амбразуру грудью, без отказа.
С чего же расплодилось, вашу мать,
патриотичным пушечное мясо?

И откатился враг в тартарары.
И павшие записаны в святые.
Измышленные спасшие миры,
к строителю безжалостные, злые?

И сколько же поколото икон,
чтоб видеть жизнь
сквозь правильную призму!
Чтоб расплодился офисный планктон,
прикормленный китом капитализма.

Я в чреве у кита витиеват,
безмозгло вопрошая: «Это ад?»

И ПРОЧИЕ СУМАСШЕДШИЕ

сумасшедшая бабушка вскопала пол-огорода
как-никак двадцать соток

сумасшедший политик опять всё улучшил
опять всё улучшил опять всё улучшил

сумасшедшая бабушка вскопала пол-огорода
бог помог двадцать соток

а сумасшедший политик опять всё улучшил
опять всё улучшил опять всё улучшил

сумасшедшую бабушку арестовали
за неуплату налогов
урожая больше не будет

ведь сумасшедший политик опять всё улучшил
опять всё улучшил опять всё улучшил

сумасшедшая бабушка сдохла

но сумасшедший политик опять всё улучшил
а также прочие сумасшедшие

***

с утра оживает природа
и к счастью зовёт человека

с утра собирают бутылки
по урнам и мусорным бакам

с утра начинается гонка
чтоб к вечеру урны наполнить

хотя нападает зевота
и лучше проспать до обеда

***

полковнику никто
и лапу не сосёт
в берлоге ни дождя и снега ни заботы
и дремлется ему что бесконечный год
на всех фронтах царит хорошая погода

ведь с материнским мы всосали молоком
науку постигать убийством выживанье
и фронтом грозовым как черноснежный ком
пусть катится каюк
но в гости не загрянет