Перед Овицей

Март на смартфоне, сальто-мартале, апрель. С дня дурака начинается оттепель. Крупные крысы загрызли свирель. Мысли беззвучны, согласны, и вот теперь – перья тупеют, тушь протухает, поэт – меньше поэта в России, чем глуше провинция. Мух никогда не смогли отделить от котлет, лгали провидцы. Врут же, как писано, календари, рвется, где тонко, а про Муму – промолчи, не говори… не для потомка.

Русский я выучил только за то, а мог бы за это, Агнию в детстве читал я – Барто, но, лучше бы – Фета. Март умирает, вечный диагноз – транзит. Sic transit mundi, gloria, видимо, тоже. Но, по весне – так смертельно сквозит новое слово, и – обновляется кожа.