ХамсиниАда

Хамсин висит над Эрец Исраэль, плюс тридцать семь, как здесь живут писаки? Не курят и не пьют крепчайший эль, а девушек – вообще не Нагасаки. Богема только в опере, тусня – здесь не канает, как на Третьем Риме, но здесь стоит, и вовсе не сосна, здесь всё не так, но так – неповторимей.

А там, где Север в мае и в труде, где всё пасутся мирные народы, в испорченной поэтом борозде, растут не ископаемые всходы. Они растут, обогащая корм, но этот корм, как видно, не в Пегаса. Пегас давно подсажен на попкорн, зато какая свищет биомасса.

Поэт, писатель, пасынок судьбы? Но, тридцать семь – давно смешная цифра. Отечества удобные гробы, приметы исторического цикла. Мы будем долго гнать велосипед из загнанных уже велосипедов, поэт – не рыжий, рыжий только цвет, наш мир отцвёл, Цветаеву отведав. Ну, может еще парочку персон, запрыгнувших на плечи голиафов, всё остальное просто страшный сон…

Что ж, вам видней, как пелось про жирафов.