ВАЛЕРИЙ МИШИН. Художник
———
возвращается улица, дом
и дорога у дома, за домом,
возвращается всё по себе чередом,
что искомо и неискомо.
возвращается поле и лес,
отведённое взгляду пространство,
и к нему как бы в противовес
остальное, поверь, не напрасно.
возвращаются губы, глаза,
носогубные складки, морщины,
что хотел, не успел рассказать,
по причине какой, без причины.
———
улётного лета
последний глоток,
лететь кругосветно
пора на восток.
схватить за рукав
ускользающий миг,
возможно, не прав,
остаюсь при своих.
поверив, что день
как подарок небес,
ловить свою тень,
не снимая протез.
———
художник рисует картину мира,
от его палитры берёт оторопь,
краски, стоящие по стойке смирно:
кость жжёная, сажа газовая и ламповая копоть.
вообще-то он привык писать ню,
портреты, ландшафты, натюрморты,
что никак не подходит к сегодняшнему дню,
картина не подлежит пересмотру.
другой практикуется триколор:
газовая камера, сожжённые кости, на лападе копоть,
художник должен расширять кругозор,
приобретать опыт.
———-
«боже, прости им,
не ведают, что творят»…
а мы простим?
навряд.
слова христа с креста,
что об’яснимо,
наши слова из-под хлыста,
мимо.
————-
порой я чувствую себя осиротевшим ребёнком,
sometimes i feel like a motherless child,
мать меня бросила в воду не щадя, как кутёнка,
так познал я мрак, ад и чад.
мой господи, мой боже, я хотел бы тебя увидеть,
my sweet lord i really want to see you,
чтобы спросить, мой бог, почему моя родина-мать, мой родитель,
так жестока со мною, скажи, я молю.
———-
листья в саду таинственно приоткрывают
мои давно забытые мечты,
и световая сторона, и теневая
под знаком долготы и высоты.
из глубины необратимых дней,
из времени, растраченного нами,
осознаешь — дороже и ценней,
что не смогло быть названо словами.
осталось несвершившейся мечтой,
на уровне предощущений,
однако, дорогой, постой —
ещё живы в саду света и тени.
ещё не начинался листопад,
и кровоток, и словоток
с движеньем листьв
преобразуют вечер, дом и сад
и кое-что подвластно беллетристу.
———-
мне представляется, что я опять в бегах,
одновременно жилин и костылин,
куда б ни сделал ненароком шаг,
кругом пустыня и пустыня.
казалось бы теперь в кои-то веки
страна другая и другие предпосылки,
но мне по-прежнему мерещатся абреки,
я в заточеньи,
каторжник и ссыльный.
булыжником сбил цепи, кандалы,
прорыл подземный лаз и вот на воле,
но шансы на спасение малы,
кругом лишь поле, выжженное поле.
————
лес почернел до посинения
и посинел до черноты,
было бы проще для сравнения
начать с небесной высоты.
там груды гор воздушных сгрудились
не в силах удержать порыв,
и это было лишь прилюдией
игры без признаков игры.
стол почернел до почернения
и посинел до синевы,
отпали в тот же миг сомнения,
их было выше головы.
предметы, покидая стол,
уже без веса и объёма,
подчёркивали произвол,
склоняя верить: жизнь бездомна.
и как скажите, существу,
когда срываются одежды,
поверить в то, что наяву —
всего лишь часть житейской службы.
—————
ЭВРОС
1/
заниматься сексом,
по любви и за наличные,
до дурного подтекста,
до неприличия.
когда вдвоём на ложе,
тет-а-тет,
партнёр с твоей кожей,
не просто клиент.
а тут прямо по тексту,
уж извините,
склоняют к группенсексу,
падеж винительный.
секс вдвоём —
не группен,
здесь только живьём,
никогда с трупом.
2/
словарный состав
и железнодорожный —
друг другу подстать,
предположим
переведут стрелку,
поставят в тупик,
равно на полку
отправят язык.
состав стоит,
никакого дискурса,
язык хандрит
без куннилингуса.
3/
умереть на женщине
в порыве экстаза
нельзя прежде всего
главе государства.
сразу начнут войну
нечистые силы,
разграбят казну,
страну изнасилуют.
4/
факт и артефакт —
это примерно
как попасть в просак
или спустить в кулак сперму.
реальная жизнь, чтоб жить
до потери пульса,
её хотят притушить,
превратить в искусство.
когда отдадут под суд
последний предложения член,
крикну: фюрер капут
и сдамся в плен.
5/
что поделать, пальцем деланные
имеют трудное додетство,
в жизни как бы неумелые
отвоёвывают место.
им бы только в генералы
да в начальники пробиться,
потому-то и нахалы,
человекоубийцы.
6/
болят все части тела,
как после опохмела,
а человеческое тело,
как и речь,
надо беречь.
болит, болит душа,
как после кутежа,
а человеческую душу
нельзя сваливать в кучу,
не дорожа.
с кем-то ложась в постель,
понимаешь, хмель
может от сель до сель
и только слово
на всё готово.
———-
поднялся на чердак,
спустился мрак.
на небе однако
воскресли знаки зодиака.
виден сквозь щель
порядок вещей.
из небесного дна
поднялась луна.
на лестничной площадке
лежит перчатка,
кто-то здесь был,
вероятно, забыл.
поднимаясь на чердак,
заметил однако —
на небе мрак,
погасли знаки зодиака.
в порядке вещей
из небесно дна,
видно сквозь щель,
выпала луна.
кто-то здесь был,
на лестничной площадке,
вероятно, забыл,
лежит перчатка
