ВЛАДИМИР ХАНАН. Меджнун и Лейла (К. Кузьминский)
МЕДЖНУН И ЛЕЙЛА
Володе Ханану
сюжет как стержень
как шампур
на оный нанижи шашлык
и наточи свои ножи
и на башку надвинь башлык
кавказский горец
ты гордец
ты армянин тупицын мой
ты у барана взял кострец
и превзошёл его умом
пока жена пекя лаваш
трясёт до ануса косой
в бедняцкой сакле как левша
красавец тешится козой
и сыр чанах ужасно пах
рассол скопившийся на дне
красотка раскрывала пах
и опахалом он над ней
бия на чреве жирных мух
щипал в её подмышке пух
и хною был подкрашен пуп
подобен был клопу
и в куньем башлыке кунак
коня у врат остановил
и добрый конь осатанел
и показал кулак
неспешно в гору шёл ишак
прохожий развязал кушак
висела пятая кишка
у ишака из кишлака
ханум зубком жуя кишмиш
певала что шумел камыш
когда явился грозен муж
и взял её за гуж
красотка сидя на кошме
сказала громко мужу: ме
он пел ей эпос шах-наме
копаяся в шахне
от еревана до бакы
был муж известен как акын
и целовал её соскы
приезжий из москвы
2.
послушай лейла между нами
шепнул ей на ухо меджнун
я откровенный мужеложец
я не люблю свою жену
на что ответствовала лейла
я в детстве триппером болела
лечилась из костей бульоном
белела и алела
послушай лейла цитру взяв
сказал меджнун запев
ты для меня прекрасна вся
за вычетом запястий
на коих есть браслет с клеймом
ты мужу отдана
и шаль персидская с каймой
по грудь обнажена
зачем твой розовый сосок
ударил мне с плеча в висок
наборный лопнул поясок
и вытек сок в песок
покинув лейлу шёл меджнун
взойти на арарат
подобно чёрному мешку
таил в горах урарту
3.
на шампуре жарил бешбармак
и нажравшись жил башибузук
тщательно ощупывал внизу
деву покрасневшую как рак
на базаре продавали баб
на мангале прел люля-кебаб
и боролся словно лев лаокоон
заклиная кроткого боа
танец живота плясал али
и толпа орала ай-люли
и плодами спелой алычи
с узловатой капало арчи
в чайхане азербайджанский чай
подавал чайханщик невзначай
тем гостям которым и моча
горяча
танец покрывала и осы
исполняла юная бубу
и трубил в могучую трубу
посинев от напряжения асыд
4.
нефтью пахла каспия вода
белорыбицу ловили невода
и висела на шесте манда
просыхала ибо молода
ибо непорочна и свежа
не знавала ни кинжала ни ножа
и нагая полная нога
всё съезжала по шесту дрожа
в бороде зелёной аксакал
оковалок гашиша искал
и табачный четырёх зубов оскал
жаждал ждал соска
распахнув подбитый ватою халат
он шептал он сладок как халва
дева перед старцем чуть жива
возопила: ва!
трясся и слюну пускал старик
почесав завшивленный парик
а у девы в горле стынет крик
и по телу пупыри
5.
закутав её в бурку
и вскинув на коня
он задал деве порку
ругая и кляня
поскольку в шароварах
раздался странный смех
пыхтела самоваром
надутая как мех
в её армянском чреве
посеяно взошло
уже не стыдно деве
казать своё чело
недрогнувшей рукою
откинув паранджу
она текла рекою
по острому ножу
свободна словно терек
и как кура мутна
она хотела в терем
монистами звеня
он продал деву персюкам
и в палестину поскакал
в пути он рыскал и порскал
и страшен был оскал
/27 июня 1981/ … из многих сот стр. неопубл. дарю запоздало
