ВАСИЛИЙ КОЛОТИНСКИЙ. Буковый лес
Бук имеет гладкий ствол,
покрытый тонким слоем серой коры.
Древесина бука используется для
изготовления различных изделий.
Тюрингия — федеральная земля в Германии, бывшая когда-то королевством, затем герцогством, успевшая побывать Свободным государством во времена Веймарской республики. Почти в самом центре Тюрингии расположен город Веймар или, как произносят его название немцы, «Ваймар».
Светлый, ухоженный город с долгой историей, увековеченной в виде исторических зданий и памятников. Всё напоминает здесь о Ницше, Бахе, Гёте, Шиллере, герцогине Анне Амалии и о многих других людях, олицетворяющих гордость немецкого народа.
В этом месте можно порассуждать о том, что люди жили на земле современной Тюрингии сто или даже двести тысяч лет назад, задолго до появления древних германцев. Ученые говорят, что это были Homo neanderthalensis и приглянулся им для жизни участок суши на левом берегу реки Ильм, на котором теперь расположилась деревня Эрингсдорф недалеко от Веймара. Куда делись те неандертальцы? Молчит наука. Зато можно точно сказать, что первые упоминания о Веймаре относятся к середине десятого века.
В хорошую погоду по центральной части города бродят толпы разношерстных туристов, перебегая от одного исторического памятника к другому. Множество разнообразных кафе и ресторанов соблазняют посетителей наружными рекламными вывесками с заманчивыми ценами.
Приятно в теплый летний день посидеть за ресторанным столиком на площади Марктплатц, выпить кружку-другую прохладного темного пива, задумчиво изучая принесенную официанткой тарелку с блюдом под названием зауеркраут, представляющим собой кислую капусту, тушенную с копченой грудинкой.
Можно отвлечься от трапезы, рассматривая прохожих и красивые ухоженные фасады домов.
Внимание привлекает мужчина средних лет в окружении трех женщин в хиджабах. Он последовательно обходит один ресторанчик за другим, вероятно, что-то спрашивает или ищет. Наконец, удается расслышать вопрос. Оказывается, иностранец ищет какое-либо заведение, в котором не подают свинину. Единственная торговая точка на площади, в которой нет «свинячьих» блюд — палатка с хлебом и всякими булочками. Накупив различной выпечки, явно расстроенный гость с востока удаляется в сопровождении молчаливых женщин. Он, вероятно, не ознакомился заранее с расположением турецких и вегетарианских ресторанов, что и привело к проблемам в поисках пропитания.
Сидя за столиком, можно вспомнить о том, что Веймар — город первой демократической конституции Германии, принятой в 1919 году и послужившей основой современной конституции ФРГ и о том, что в истории немецкого государства прочно закрепилось понятие Веймарская республика, крушение которой произошло в 1933 году с приходом к власти нацистов.
Если пройти несколько сотен метров в сторону от центральной площади, то перед взглядом предстанет величественное здание Веймарского замка, соприкасающегося с красивейшим ландшафтным парком. По аллеям, ведущим к реке Ильм, когда-то шагали граждане города в сопровождении собак породы ваймаранер — особой породы охотничьих собак, выведенной в Веймаре.
Короткая прогулка вдоль реки и открывается вид на барочный дворец Бельведер — неотъемлемую часть «Классического Веймара». Когда-то это была резиденция герцога Эрнста Августа Саксонского и Веймарского, а чуть позже летняя резиденция герцогини Анны Амалии, которая навсегда прославилась бескорыстным служением делу процветания искусств и наук.
К своему стыду я так и не удосужился посетить библиотеку Анны Амалии, хранящую более миллиона книг, не увидел роскошный читальный зал “Рококо”.
Кажется, что время на аллеях парка остановилось навсегда, но это только кажется: в прошлом веке плавный ход истории был прерван на долгие и кровавые двенадцать лет.
Когда находишься в Веймаре, то и дело возникает чувство царапающей душу тревоги: не дает покоя мысль, о том, что всего в нескольких километрах от этого мирного городка находится местечко, названное по имени произрастающего там букового леса.
Более сотни лет назад Эдуард Багрицкий написал строки: «Так идет веселый Дидель… по Тюрингии дубовой», — а в тридцатых года прошлого века оказалось, что Тюрингия вовсе не дубовая, а буковая, и это не то место, где приятно отдохнуть и прогуляться. Название места в переводе на русский действительно звучит, как буковых лес, а вот на немецком коротко и очень страшно до судорог в пальцах — Бухенвальд. Слово, которого лучше бы никогда и не было. Слово, ассоциирующееся с кадрами черно-белой кинохроники и со словами «Jedem das Seine» — «Каждому своё».
Как объединить или противопоставить имена Иоганна Вольфганга фон Гёте, Иоганна Кристофа Фридриха фон Шиллера и штандартенфюрера СС Карла Отто Коха? Наверное, невозможно ни то и ни другое. Остается только поверить и принять как факт то, что одна из величайших наций способна, с одной стороны, рождать гениев, а с другой, порождать злодейство.
Поистине глобально зло с циничным девизом «Каждому своё», зло которое никуда не делось, затаилось и ждет своего часа, чтобы быть востребованным вновь.
На месте лагеря теперь расположен мемориальный комплекс «Бухенвальд» — место, посещаемое людьми со всего мира. Место, которое должно напоминать о чудовищных преступлениях нацистов до и во время войны. Напоминает ли? Или постепенно превращается в экскурсионный объект в условиях новых исторических реалий? Мир вокруг нас меняется, и вот уже крупнейший интернет-магазин предлагает выбрать по каталогу елочные украшения и сувениры с изображением концлагеря.
Для меня, как, впрочем, и для очень многих, слово «Бухенвальд» навсегда слилось воедино с музыкой Вано Мурадели, стихами Александра Соболева и голосом Муслима Магомаева.
Очень мало граждан Советского Союза слышали имя Александра Соболева — поэта, написавшего слова «Бухенвальдского набата». Как такое могло случиться, что песня, написанная участником войны, инвалидом, лишилась одного из авторов? А всё очень просто. Александр (Исаак) Соболев попал в немилость партийных функционеров по двум очень понятным для того времени причинам: первая — еврей, вторая — имеет неправильные мысли относительно советского строя. Причины можно поменять местами, суть от этого не изменится: система не могла допустить упоминание «неправильного» автора слов.
Хотя стихотворение и было опубликовано в газете «Труд», а Вано Мурадели написал музыку, песня была забракована цензурой, а один очень известный и популярный советский поэт-песенник громко заявил, что слова Соболева — это «мракобесные стихи: мёртвые в колонны строятся!».
Наверное, никто и никогда не услышал «Набат», если бы безвестный ныне партийный работник не одобрил исполнение хором студентов Уральского университета этой песни на международном фестивале самодеятельности в Вене. Была ли это ошибка чиновника, его невнимательность или осознанный акт «саботажа» мы уже не узнаем. Но факт остается фактом — песня вырвалась на свободу и остановить ее было нереально.
Справедливости ради надо сказать, что имя Соболева было упомянуто в 1962 году на концерте ансамбля имени Александрова. Тогда конферансье, объявлявший «Бухенвальдский набат» в исполнении Вадима Русланова, назвал имя автора слов. Как-то смогло просочиться.
Рассказывая о Веймаре, невозможно не говорить о Бухенвальде. Иногда кажется, что это какая-то параллельная реальность, случайно соприкоснувшаяся с нашим миром, хотя, с другой стороны, случайность — это лишь проявление закономерности. Вопрос только в том, где и когда произойдет очередное пересечение с параллельным иномиром.
Вечер. Граждане богатой и сытой Германии заканчивают работу, спешат, кто домой, кто в кафе или ресторан; не хочется думать ни о чем плохом и страшном.
Очередной день в Веймаре подходит к концу. Региональный поезд, состоящий из четырех небольших пассажирских вагонов, неспешно трогается в путь, направляясь на северо-восток, в сторону границы с федеральной землей Саксония-Анхальт.
Поезд ускоряет ход, где-то слева за холмами, совсем близко от железной дороги расположился мемориальный комплекс Бухенвальд. Уезжаю из Веймара, навсегда сохраняя воспоминания как о чудесном городе, так и о месте с названием «буковый лес».
