ЕЛЕНА ОБОЛИКШТА. Четыре-три гвоздя
Четыре-три гвоздя
***
четыре три гвоздя в порог пологой смерти
но терпеливый Бог глядит вперёд строки
у тьмы с обратной стороны как нервы
деревья полусонные легки
и звук то заострён то белозубый хохот
стеклянный как вода вокзал не виноват
пустые города в ночи по самый ворот
в меня как безъязыкие глядят
***
в босые сны обёрнутая тьма
в одной руке голосовые связки
но только мне и доктору видна
в нательной немигающей повязке
когда укроет проливная тень
сырой ладонью земляные веки
о ней споют продавленные реки
приподнимая дно своих колен
проходит мимо Господа одна
и детский смех из каждого запястья
и стелется смолой густое платье
и в белых голубях её вина
***
легко увидеть страшно повторить
когда такие белые предместья
как шепот нарастающий забыть
и в доме перевёрнутом отвесно
шевелит языком лицо из книг
сгибая перелистывая стены
о том что невозможный материк
покинули бумажные микены
из каждого пробела смерть глядит
на мальчика срывающего голос
и он уже сгорает будто волос
мерцая на глазах своих обид
а снегопады шли сюда за мной
стоп-кадром сна в полупустом вагоне
и города как линии в ладони
но безъязыки тени за спиной
***
отец в горящем доме ожидает
каких-то голубей не говори
об этом невозможна даже память
с утра их пожалеет но они
утробные деревья с перехлёстом
еловые пожарные снега
не оставляй меня как будто поздно
как будто бы никто и никогда
из тела как ребёнок озираюсь
пустое небо ложка серебра
скажи домой но я не просыпаюсь
как будто умерла позавчера
***
называемых гул вещей
русский воздух утешен звук
о стране ни своей ни чьей
в двух словах и касанием рук
остается босым как нож
в изголовье детей не смерть
не язык и не Бог похож
а в избе продолжают петь
не бумага не рай земля
половина одной меня
через реку тебя реку
останавливаясь скорбя
на руках невесомый след
все дороги туда близки
я реку я реку реки
но какого-то слова нет
не вернешь из воды ни дна
что ни память одно теперь
глянешь в боль а она одна
зачеркни а потом поверь
