ЕКАТЕРИНА ДАНОВА. Легенды Севера и Юга. Петербургские сны в Австралии

29.06.2019

БРОНЗОВАЯ  ИМПЕРАТРИЦА 

Екатерина Великая однажды пошутила в письме к Вольтеру (всем известна её активнейшая переписка с Французскими просветителями): «Если война продлится, мой Царскосельский парк будет похож на игру в кегли, потому что при каждой блестящей победе я ставлю какой-нибудь памятник»…

Спасибо ей: Чесменская, Морейская, другие колонны и памятники – сегодня национальное достояние России. В 50-80 годах следующего за ней века на улицах и площадях тогдашней Российской столицы Санкт-Петербурга было установлено немало прекрасных монументов, в том числе самой императрице…

 

Конечно, нет человека, хоть однажды побывавшего в Ленинграде-Санкт-Петербурге, и не видевшего без малого пятиметровую в 3100 пудов бронзовую императрицу… Тем более, что и место, как оказалось, было выбрано для нее с большим смыслом: с тылу – за спиной прекрасный Александрийский театр – Искусство, которому покровительствовала Екатерина, писавшая к тому же сама пьесы. Справа – основанная ею Публичная библиотека – непревзойдённый кладезь Науки, слева – дворец наследника с крестом на куполе домовой церкви. А лицом – к великолепному Невскому проспекту, первому из проспектов столицы. Вокруг тогда еще шумела молодая дубовая роща…

Вот только далеко не все, знают, что у известной статуи существует двойник и находится в Камероновой галерее в запасниках Царскосельского дворца, правда, в 1/16 её роста. И что почти сто лет в царскосельском саду у большого пруда простояла ещё одна бронзовая царица – изначальная, первая модель художника академика Микешина. Но ещё не в окружении сподвижников. Она погибла в годы последней войны, разделив трагическую судьбу многих исторических памятников пережившего блокаду города-героя… 

Я не стану повторять сведения,  обычные для любого туристского буклета, – сколько кусков гранита или финляндского мрамора в постаменте, сколько лет ушло на лепку, литьё и установку этого последнего, третьего, памятника… Намекну лишь для особо любознательных: ровно столько же, сколько было затрачено на памятник от самой Екатерины II – Петру I. Потому что самое интересное не габариты,  или вес бронзовой императрицы…

Куда удивительнее то, что весь монумент собран без единого гвоздя, винта или железной полосы – таким образом был учтён коварный невский климат. Огромная статуя с подножием надета, будто натянута, на купол монолитного гранита. Обычно, разглядывая памятник, люди обращают внимание на личность каждой из фигур, сыгравших ту или иную роль в жизни России. Тем более, что для автора трёх Екатерин важны были не столько портретные сходства всех персонажей, сколько те детали и предметы, которые помогали раскрывать исторический смысл монумента. Так поначалу Потёмкин, баловень судьбы, сидел, бесцеремонно закинув ногу на ногу. Но, в конце концов, победитель князь Таврический надменно попирает ногами турецкую чалму. Не менее узнаваемы Бецкой, Румянцев, Дашкова…

Но это не единственные свидетельства истории государства, заложенные в памятнике, и об этом, я просто уверена, тоже почти никто не знает…

Задолго до открытия памятника, а именно 24 ноября 1869 года на очень большой глубине в среднюю часть основания фундамента был положен камень, а в него, совсем как в сказке, замурован бронзовый ящик. В том ящике вместе с медной доской с надписью о закладке памятника – настоящий клад: по одному экземпляру всех монет, выпущенных в царствование Екатерины II и Александра II (в царствование которого сооружался памятник). И все государственные медали: на присоединение Крыма и Тамани, вхождения Грузии в подданство России, в память освобождения крестьян от крепостной зависимости и многие другие. Уникальнейшая подземная коллекция!

 

В память же самого открытия монумента в ноябре 1873 года по рисунку того же Микешина были отлиты специальные медали и жетоны для царской семьи – из чистого золота. Но где они, чью коллекцию украшают нынче – неизвестно.

Сохранились, однако, рисунки в очень старых журналах, по которым можно представить себе это событие: как Семёновский, Преображенский, Павловский полки стоят в карауле, а экипаж с царём Александром II – у главного входа в Публичную библиотеку, в окнах её гроздьями висят зрители… 360 раз выстрелили в честь торжества пушки Петропавловской крепости, а вечером в городе была иллюминация, и зажглись четыре фонаря-торшера, свет которых и теперь, даже в самую тёмную ночь, позволяет рассмотреть все детали необыкновенного памятника. Около него всегда многолюдно: там назначаются свидания, с книжкой отдыхают на скамейках, вечерами спрашивают лишние билетики в театр…

И, может быть, потому, несмотря на корону со скипетром, бронзовую мантию и величавость позы императрицы, видят в ней зачастую просто женщину с очень нелёгкой судьбой…

 

«МЕДНАЯ  БАБУШКА» 

Столетие Пушкина пришлось на рубеж ХIХ и XX веков, двухсотлетний юбилей – на канун XXI века… И год этот был назван Годом Пушкина! В России день его рождения был объявлен национальным праздником и нерабочим днём, но торжества в связи с ним проходили во многих странах, в том числе в Австралии… Ибо он победил и время, и пространство. В этих празднествах отразился и огромный интерес к музейному воплощению жизни и творчества поэта, и непосредственно к его поэзии, а главное,  к необыкновенной его личности. 

 

«Если Пушкин приходит к нам с детства, то мы по настоящему приходим к нему лишь с годами», – заметил однажды поэт Твардовский. И, как говорится, как в воду глядел. Потому что мы не устаём удивляться ему как явлению, искать и находить всё новые подробности жизни Пушкина-человека. Недавно мне довелось прочитать, что Пушкин был пророком не хуже Нострадамуса и даже предсказал… революцию 1917 года! И, будто, умер, унеся с собой в гроб некую великую тайну. Кто знает? Но то, что многое в его жизни до сих пор открывается для нас, словно, заново – бесспорно. И одной такой малоизвестной историей, которую однажды мне рассказал в Петербурге учёный Арсений Семёнович Дубин, я поделюсь с вами…

 

Не все, должно быть, знают, что жена Пушкина Наталия Николаевна прекрасно играла в шахматы и была чем-то вроде чемпиона столицы. Или, что, будучи очень близорукой, не узнала мужа, ехавшего на дуэль. И кареты их, увы, разминулись… Зато многим известно, что была она бесприданницей: её дед Афанасий Николаевич Гончаров сделался разорителем рода, гулял, держал гарем, в результате над имением повис невероятный по тому времени долг 1,5 млн. рублей! Мать невесты объяснила Александру Сергеевичу: «Мсье Пушкин, должна вас предупредить: денежные дела нашей семьи настолько плачевны, что мы не в состоянии сейчас справить дочери достойное приданое». Чтобы не откладывать свадьбу, Пушкин даёт им в долг одиннадцать тысяч рублей, заложив для этого своё имение в Нижегородской губернии. А погасить все долги, связанные с женитьбой, понадеялся с помощью «Медной бабушки», история которой, повторяю, до последнего времени известна была лишь в самых общих чертах…

 

Началась она задолго до рождения самого Пушкина и его жены: в ноябре 1775 года императрица Екатерина II посетила Полотняный завод коллежского асессора Афанасия Абрамова сына Гончарова в Калужской губернии. Завод успешно производил прочную парусину, её в эпоху парусного флота требовалось немало. На том и было основано возвышение и богатство рода, и купцы Гончаровы были возведены в дворянское достоинство. Больше того, довольная Екатерина разрешила даже поставить там пресветлевший свой монумент, назначив и место. Афанасий Абрамович по горячим следам заказал в Берлине бронзовую статую. Но в Петербург из-за русско-шведской войны (1788-90 гг.) она была доставлена спустя три года и в имение Гончаровых – Полотняный завод – попала в 1791 году. Роста она была: «от пола стоящая достаёт до потолка», весу – до 200 пудов меди! На подножье надпись «Артисты берлинские работали: Мейер слепил, Маукиш отлил, Мельцер отделал, 1788 год».

 

Однако, при жизни Екатерины II статуя не была установлена (возможно, из-за того, что разрешение дано было устно и не было специального на то указа). А в годы царствования Павла I прославление его матушки сделалось небезопасным. Огромная статуя оказалась в подвале усадебного дома, где в 1830 году её впервые увидел Пушкин… (Александр I в 1801 году давал разрешение на установку, но внук заказчика уже успел промотать состояние).

 

Чтобы возместить долг Пушкину, родственники Натальи Николаевны предложили ему взять статую. Так в семье поэта появилась «Медная бабушка», и упоминание о ней до конца его жизни встречается в переписке  с женой, друзьями, правительством… По семейным преданиям на изготовление и доставку статуи было израсходовано до 50 тысяч рублей, иногда упоминается даже цифра 100 тысяч! И Пушкин вознамерился продать её царскому Двору. В письме из Болдина 29 июля 1830 года он шутливо спрашивает невесту: «Что поделывает заводская бабушка – бронзовая, разумеется»? И, через месяц, получив ответ императора: «… знаете, что он мне написал? 3а «Бабушку» по его словам, дают лишь 7 тысяч рублей, и нечего из-за этого тревожить её уединение»…

 

И всё-таки, чтобы продать скульптуру, надо было иметь её поблизости. И вот летом 1832 года «Медную бабушку» на нескольких подводах доставляют из имения в Петербург, где с мая семья жила в доме Алымовой на Фурштатской 20. Тогда это было небольшое двухэтажное здание с каменным низом и деревянным вторым этажом. Первый предназначался под торговые помещения, во втором – барская квартира в четырнадцать комнат с паркетными полами, кухней, людской и прачечной. «Бабушку» временно поставили во дворе дома. Это была, по воспоминаниям современников, весьма замечательная скульптура: «Императрица в римском военном панцире, с малой короной на голове, в длинном широком платье, с поясом для меча, в длинной тоге, падающей с левого плеча, с приподнятой левой рукой и правой, опирающейся на низкий, находящийся подле аналой, на котором лежит развёрнутая книга законов, ею изданных, и на книге медали, знаменующие великие её дела».

 

8 июня 1832 года Пушкин снова обратился к графу Бенкендорфу с просьбой о покупке статуи правительством: «Средства частных лиц не позволяют ни купить, ни хранить ее у себя. Однако эта прекрасная статуя могла бы занять подобающее ей место либо в одном из учреждений, основанных императрицей, либо в Царском селе, где её статуи недостаёт среди памятников великих людей, которые служили ей. Я хотел бы получить за неё 25 тысяч рублей, что составляет четвёртую часть того, что она стоила. Этот памятник был отлит в Пруссии берлинским скульптором. В настоящее время статуя находится у меня: Фурштатская улица, дом Алымовой». Министерство императорского двора поручило знаменитым скульпторам Мартосу, Гальбергу и Орловскому осмотреть монумент и сделать заключение. Оно было однозначным: «…заслуживает внимания правительства… Что же касается до цены 25 тыс. рублей, то мы находим её слишком умеренной, ибо одного металла имеется в ней, по крайней мере, на 12 тысяч рублей. И, если бы теперь заказать сделать такую статую, то она, конечно, обошлась бы в три или четыре раза дороже цены, просимой господином Пушкиным». Но внук Екатерины Великой Николай I, как и его отец, недолюбливал свою  августейшую бабушку и даже, по слухам, не разрешал членам императорской фамилии читать её «скандальные воспоминания»…

 

Пушкины же, находясь в стеснённом материальном положении, продолжали хлопоты по продаже столь обременительного наследства, На этот раз сама Наталья Николаевна (конечно, не без участия мужа) обращается к министру императорского двора князю Волконскому: «…Я осмеливаюсь, князь, прибегнуть к Вашей любезности. Намериваются ли еще приобрести эту статую, или сумма, которую назначил за неё мой муж, кажется слишком большой. В этом последнем случае нельзя ли по крайней мере оплатить нам материальную стоимость бронзы, и заплатить остальное, когда и сколько Вам будет угодно».

 

В 1835 году долги Пушкина составили 60 тысяч рублей, и бесполезная, громоздкая «бабушка» упоминается в письмах Александра Сергеевича всё чаще. Некоторое раздражение даже чувствуется в его письме жене от 29 мая 1834 года: «Ты спрашиваешь меня о Петре? Идёт помаленьку. Коплю материалы, привожу в порядок и вдруг вылью медный памятник, который нельзя будет перетаскивать из одного конца города в другой, с площади на площадь, с переулка в переулок»…

 

Он сумел продать статую лишь за несколько месяцев до своей гибели. Цена, полученная за скульптуру – 3 тыс. ассигнациями была во много раз меньше той, на которую рассчитывал Пушкин. К осени 1836 года относится его записка владелице дома на Фурштатской (Пушкины уже жили на своей последней, ставшей ныне музеем, квартире на Мойке 12): «Милостивая государыня Любовь Матвеевна, покорнейше прощу дозволить господину Юрьеву взять со двора Вашего статую медную, там находящуюся». (Юрьев был известным в Петербурге ростовщиком, к услугам которого нередко в последние годы жизни обращался не только Пушкин, но и его жена…) Из чего можно сделать вывод, что «Медная бабушка» пошла в счёт уплаты долгов первого поэта России…

 

Приключения статуи на этом, однако, не закончились… И, хотя к Пушкину они больше не имели отношения, сами по себе удивительны и заслуживают, чтобы сказать о них несколько слов. (Мне почему-то сдаётся, что и Пушкину они показались бы интересными)…

 

Довольно долго статуя после продажи находилась во дворе литейного завода Берда, который тогда производил литьё деталей для строящегося Исаакиевского собора. В 1844-ом она была обнаружена там среди лома, назначенного в плавку для барельефов братьями Коростовцевыми, петербургскими чиновниками, дворянами Екатеринославской губернии. «Медная бабушка» снова становится предметом переписки с правительственными учреждениями. Лишь через год после осмотра её графом Воронцовым, Новороссийским и Бессарабским губернатором, разрешение на покупку было получено.

 

Дворянство Екатеринославской губернии собрало 7 тысяч серебром, на заводе же был изготовлен чугунный пьедестал, и 26 сентября 1846 года на Соборной площади Екатеринослава, основанного при Екатерине II и названного её именем, состоялось торжественное открытие памятника. Он был окружён чугунной оградой, и памятная доска гласила: «Императрице Екатерине II от благодарного дворянства Екатеринославской губернии в 1846 году». В 1914-ом памятник был передвинут на бульвар перед зданием Горного института…

 

Естественно, что в советское время памятник царице, да ещё с такой надписью оказался под угрозой уничтожения. Его спасли энтузиасты-историки, спрятав сначала в яме (как сто лет назад в подвале), а затем, поставив во дворе музея среди каменных баб из далёких веков… 3 ноябре 1941 года во время фашистской оккупации Днепропетровска (бившего Екатеринослава) бронзовая императрица, «Медная бабушка» Пушкина, была увезена со двора музея и отправлена в Германию, где, по-видимому, переплавлена для военных нужд… Во всяком случае, никаких сведении о ней больше нет.

 

Зато в Днепропетровске на этом месте на проспекте им. Карла Маркса между зданиями Горного института и Исторического музея им. профессора Дворницкого, того самого, что, спасая, упрятал статую в яму, поставили памятник Ломоносову. В 1987 году он там ещё стоял… А вот сохранился ли теперь в независимой Украине на таком почётном месте памятник русскому учёному, могут сказать те, кто приехал оттуда совсем недавно…

 

Возможно, многие из жителей города слышали легенду о том, что эта статуя Екатерины была некогда заказана князем Потемкиным во время ее приезда в Екатеринославль, и она оказалась настолько живучей, что попала в некоторые научные статьи посвященные истории Днепропетровска… 

Но сегодня, вспоминая Александра Сергеевича Пушкина, появился повод рассказать правду…

 

СЕСТРЫ 

  … Что там меж кустов, над гранитным утёсом мелькает?

Там, где серебряный ключ с тихим журчаньем бежит?

Нимфа ль долины в прохладе теней позабылась дремотой?

Ветви, раздайтесь скорей: дайте взглянуть на нее!…

 

И стихи эти, и деревья, посаженные членами императорской семьи на берегу Большого пруда в Екатерининском парке Царского села живут уже целую вечность – более ста пятидесяти лет… Столько же, сколько и фонтан на лужайке перед гранитной террасой, тоже воздвигнутой по повелению императора Александра I в числе других небольших изменений в этом парке начала XIX века… Горестная девичья фигурка, сидящая над разбитым кувшином, кажется даже слишком миниатюрной по сравнению со скалой-постаментом. Это Перетта или Пьеретта – маленькая молочница из французской басни Лафонтена «Кувшин с молоком». Босиком, в коротенькой юбке спешила она на базар, а в мечтах уже виделись ей те цыплята, что выведутся из яиц, купленных на деньги от проданного молока. За них, конечно, же, можно получить поросёнка… Тот вырастет… И вот уже по пастбищу бегает весёлый бычок, полученный в обмен на откормленную ею свинью… 

                                                Тут прыгнула она сама так высоко,

                                                Что, уронив кувшин, разлила молоко.

                                                С отчаяньем, полна тоски, она глядит на черепки… 

 

Непосредственными создателями фонтана были известные в те времена архитектор Бетанкур и художник Соколов, отливший бронзовую статую в 1816 году в мастерских Санкт-Петербургской Академии Художеств. И поныне во всех справочниках и путеводителях по Царскому Селу и его паркам фонтан значится как знаменитейшая достопримечательность, а популярность молодой молочницы, воспетой самим Пушкиным, пожалуй, вовсе ни с чем не сравнима… 

 

Только отчего во всех этих путеводителях фонтан зовётся по-разному: «Молочница», «Кувшин с молоком», «Девушка с кувшином» и даже просто – фонтан «Девушка»? Может, оттого, что юная фигура эта передаёт такую внутреннюю сокрушённость и глубокую печаль, какую никак не совместить с понятной досадой из-за разбитой крынки молока. Недаром тоже еще очень юная Ахматова в 1916 году признавалась: 

                                               Я чувствовала смутный страх

                                               Пред этой девушкой воспетой,

                                               Играли на её плечах – лучи скудеющего света.

                                               И как могла я ей простить

                                               Восторг твоей хвалы влюблённой…

                                               Смотри, ей весело грустить

                                               Такой нарядно обнажённой… 

 

Это лирическое звучание фонтана ощущали и многие современники бронзовой девы. Сплетничать – занятие малопочтенное, особенно о давным-давно ушедших… И все-таки вспомним о женитьбе двух детей – 15-летнего Александра и 14-летней княжны Елизаветы… Каждый заслуживал права быть счастливым, но… Но царский взгляд всегда светлел лишь при виде другой красавицы – Марии Нарышкиной, а Елизавета Алексеевна, поговаривали, очень отличала министра иностранных дел князя Адама Чарторыжского. Так и гуляли они, одинокие, в своем прекрасном парке: Александр I по утрам пешком, императрица верхом по тёмным вечерним аллеям…

 

Разбитые, как кувшин, надежды? Возможно ли это? Отчего же нет? Во всяком случае, воде из разбитого кувшина, действительно, самой вкусной во всём околотке, издавна приписывались целебные и любовные свойства. А в Петербурге нашёлся даже предприниматель, торговавший этой водой. (После ремонта фонтанной сети в 1877 году вода, по заключению экспертов, потеряла некоторые вкусовые качества).

 

Уже другая, следующая русская царица по просьбе немецкой родни заказала и отправила в Германскую усадьбу Глинники бронзовую сестру «Девушки с кувшином», где та простояла сто лет и погибла в огне Второй мировой войны…

 

В конце 1930-х годов, снова по заказу из Германии, скульпторы Вучетич и Степанов отлили новую копию на «Монументскульптуре», и маленькая Перетта вторично заняла своё место на большой скале на чужбине… (У бронзовых сестёр, оказывается, была еще одна – мраморная, принадлежавшая архитектору Бетанкуру, но нынче утерянная…)

 

Настоящая же, которой любовался когда-то Пушкин, счастливо избежала гибели в сорок первом, и её одну из первых Царско-сельских экспонатов нашли и выкопали, из земли бойцы ленинградского фронта. В лицее тогда была пробита крыша, выломлены двери и оконные рамы, а на четвёртом этаже, где находилась комната Пушкина-лицеиста, она стояла на пустых ящиках из-под снарядов, затянутых мешковиной, рядом висел портрет поэта и его немеркнущее ей посвящение: 

Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила…

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо: не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой,

Дева над вечной струёй, вечно печальна сидит… 

 

Давно известно, что женщине столько лет, сколько ей дают… И это прекрасно, что «Девушка с кувшином» не стареет, сколько бы воды не утекло с момента её сотворения.

 

И что её любят…

 

ПУТИ ПРОВИДЕНИЯ 

В воспоминаниях о российской монархии особое место занимает трагическая судьба последнего, царствовавшего 23 года, императора Николая II и его семьи. В ночь на 17-е июля 1918 года в подвале «дома особого назначения» в Екатеринбурге он был зверски убит вместе с женой, детьми, доктором и обслугой. 

 

Судьба Романовых – часть нашей истории, и церемония захоронения останков царской семьи была ничем иным, как историческим шансом воздать должное прошлому России и сохранить её достоинство в глазах всего мира…

 

Думается, нам всем вовсе не безразличны виражи собственной истории, и, чтобы не затеряться между своим прошлым и будущим, мы постепенно научаемся не только беречь следы давно минувших дней, но и понимать явно не лишённые смысла изломы путей Провидения. Тем более, что в громадной судьбе Российского государства встречаются почти фантастические совпадения…

 

В далёком от нас  1233 году в Новгороде скончался в расцвете сил старший сын князя Ярослава и законный наследник княжения Всея Руси. Второго сына звали Александр, ему-то и суждено было стать защитником земли русской и остаться в благодарной памяти потомков как Александр Невский!

 

В 1670-м тоже умер наследник престола царя Алексея Михайловича – взамен Россия получила великого Петра I… Два века потом в державе не умирали цесаревичи в совершеннолетии. Пока весной 1865 года внезапно не скончался в Ницце 22-х летний будущий царь Николай II, первенец Александра II, отнюдь не рядовой человек, немало образованный, обладающий спокойствием ума, большим здравым смыслом и необыкновенной внешней привлекательностью. Именно с этим несостоявшимся Николаем II, истинным сыном отца-реформатора, связывались надежды на величие и благоденствие страны. Но… в третий раз Провидение сыграло свою злую шутку, и российский престол занял его брат, неуклюжий и малообразованный офицер, а царствующим Николаем II и даже полным тёзкой – Николаем Александровичем – через тринадцать лет стал его сын…

 

К слову, то же Провидение с упорством добивалось роли русской царицы и для бедной датчанки принцессы Дагмары: ей не довелось сделаться женой будущего Николая II, но, выйдя после его смерти замуж за его брата Александра III, она стала матерью императора Николая II… Только первого в семье звали Никс, последнего – Ники!

 

Ники – Николай II… Похоже, что, не узнав одного, нельзя понять, а, главное, судить другого. Личности Николая II и его царствованию до сих пор даются диаметрально противоположные оценки: от «коронованного палача», «Николая кровавого» до причисления к лику святого великомученика. Удивляться тут нечему, поскольку царствование Николая II было последним и завершилось величайшей трагедией для России, от которой она всё ещё не оправилась.

 

Ники – старший сын, названный Николаем в память умершего брата отца и жениха матери, не был в семье любимым ребёнком, не в пример Мише, третьему сыну, наследовавшему необычайную силу отца – мог разорвать колоду карт… Ники же небольшим ростом, фигурой, глазами пошёл в мать, как и она, был элегантен и обходителен. Но страх перед отцом породил не только застенчивость, но даже тоску. Спасаясь от неё, он мог подолгу стоять и смотреть в окно из дворца на Аничков мост… Не оттуда ли его привычка всякий раз отходить к окну, когда уже императором он показывал, что тяготивший его разговор окончен?…

 

Тем более, что тоска эта имела и другие основания: он родился в день памяти святого Иова Многострадального, и это дало ему повод сравнивать их судьбы. Верить или нет – дело каждого, но не только предчувствия способствовали укреплению Ники в уверенности: «У меня нет удачи». В России всё секрет, но ничего не тайна… Известно было, что Ники со своим не царским характером умолял отца позволить ему отречься от престола, и лишь в обмен на покорное согласие получил, наконец, разрешение жениться на любимой. Гессенские принцессы пользовались худой славой при русском дворе, они приносили несчастье: Павла I, женатого первым браком на Гессенской, задушили, Александра II убили народовольцы, трагически закончилась и жизнь Николая II… Большая и взаимная их любовь постоянно оборачивалась против престижа императорской семьи, а вся частная жизнь роковым образом переплеталась с событиями политическими.

 

Сохранилось множество фотографий императрицы Александры Фёдоровны (Ники не только хорошо рисовал и пел, но был и неплохим фотографом) – каждая улыбка на счету… А ведь хороша собой, с золотыми волосами до колен, любима, мать пятерых детей. Но принцесса Алиса надела траур, едва ступив на русскую землю: держава хоронила её свёкра Александра III. Её врожденный и воспитанный религиозный фанатизм, усиленный к тому же неизлечимой болезнью долгожданного сына-наследника, приносил всё новые, наряду с сердечными недугами, нравственные страдания, предчувствия чего-то страшного…

 

Впрочем, многое и на самом деле казалось «не к добру»: на коронации, когда 26-летний Николай II (самый молодой, вступивший на царство за последние 168 лет) подходил к алтарю для обряда помазания и уже протянул к короне руки, бриллиантовая цепь с орденом Андрея Первозванного – символа могущества и непобедимости – оторвалась от его мантии и упала. Кто-то из свиты подхватил и спрятал её в карман. Но происшествие сделало его фаталистом. Сегодня мы знаем, что сбылись все самые худшие из их предчувствий и страхов. И что на этот раз Россия, действительно, проиграла: Александр Невский, Пётр I и Николай II…

 

Не исключено, что где-нибудь, в Англии, к примеру, он был бы хорошим монархом: образован, добр, выдержан и бесхитростен, прекрасный семьянин… Бриллиант «Орлов» в 194,5 карата в скипетре, но личный кошелёк зачастую пуст… Прекрасная память на стихи, при отличном русском – английский, французский, немецкий… Нет, не царский характер для России.

 

С детства мечтал посвятить себя военному делу, но удовольствовался чином полковника и званием командующего батальоном. После Петра I в России не было примера, чтобы царь становился во главе армий – Николай II, приняв на себя летом 1915 года Верховное Главнокомандование, сумел не только остановить всеобщее отступление русской армии, но и за год с небольшим полностью восстановить её боеспособность – ведь памятные всем нам шинели с шапками наподобие древнерусских шеломов не «будёновки» вовсе, а были, оказывается, пошиты по царскому заказу к уже недалёкому, как виделось, параду победы!

 

И всё же сознание обречённости и предвидение бедствий, угрожающих трону и России, так сильно владели им все последние годы, что к тому же лету 1915-го относятся и широко известные его слова: «Может быть, нужна искупительная жертва, чтобы спасти Россию? Я буду той жертвой»… Он не знал тогда, что в мире бывают цари, которые по своей натуре призваны быть мучениками царствования, и он к ним относится, что он – «царь-пленник». Когда же осознал, то вырвалось горькое: «Идти навстречу смерти можно только одному, а не вести ещё шесть». И в дневнике за два месяца до гибели записал: «Дожил до 50 лет, даже самому странно»! Как закончилась его жизнь, знают все и никто…

 

Как известно правительство новой России захоронило то, что от них осталось, в Петропавловском соборе Петербурга и именно 17 июля в восьмидесятую годовщину убийства. Как видите, в отечественной истории немало сюрпризов, где, казалось, давно всё классифицировано и навеки расставлено по полочкам со своими ярлычком. И оттого что-то новое, вдруг проступившее сквозь толщу привычных суждений и стереотипов, всякий раз оборачивается потрясением и желанием вглядеться в предмет и пристальней, и объективней…

 

А значит, не забывая о Ходынке, Цусиме, 9 января, Распутине, следует также знать, что в период царствования Николая II Россия имела самые высокие темпы экономического развития в Европе, самые низкие налоги и самую устойчивую валюту. Как и то, что впервые о предотвращении войн заговорили из России: идея «мир всего мира» и намерение созыва Гаагской мирной конференции были предложены, оказывается, императором Николаем II!

 

На тухлое приправы нет, и в день отречения Николай II мог с полным основанием произнести знаменитую фразу: «Кругом измена, трусость и обман»!

 

Только ведь окружение это он создал сам – собственными руками…

 

«МЕСТО  ВСТРЕЧ»  ИЗМЕНИТЬ  НЕЛЬЗЯ 

 

Новое всегда волнует, особенно, если это целый город… Подобные волнения от знакомства с австралийскими городами и их достопримечательностями давно и прочно вошли в жизнь русскоговорящей общины Мельбурна. 

 

Когда-то русский царь Николай I написал в частном письме: «…если спросят, в каком уголке мира скрывается счастье, сделай милость, пошли этого человека в Аничков рай»… И тем дал мне, пусть запоздалый, повод пожалеть самого государя за то, что тот не мог ещё ничего знать о Канберре!

 

Хотя райский облик нынешней столицы Австралии вполне мог и не состояться, как остались бы нетронутыми и первозданная красота Голубых гор, и река Маррамбиджи, и вся восьмидесяти километровая территория с севера на юг шириной в 30 км, на которой та расположена.. В лучшем случае там бы по-прежнему паслись овцы вокруг «Station» как называли свои фермы первые европейские поселенцы Роберт и Фредерик Кембел, Бланделс и другие, основавшие их на аборигенских землях. От тех старых построек остались в южной части города лишь Бланделс коттедж и Муга-Муга, используемый нынче как Дом-Музей. Ибо вся история города ничто иное, как напоминание о прошлом во имя будущего…

 

А ведь, как известно, всё началось с взаимных претензий давних городов-соперников: ни Сидней, ни Мельбурн не хотели уступить друг другу право быть столицей созданной в 1901 году Федерации. И если бы не английское искусство компромисса, кто знает, как долго продолжались бы споры. Чтобы никому не было обидно, и интересы спорящих городов не пострадали, решено было построить новую столицу на «нейтральной территории»: во-первых, не у моря – из соображений безопасности на случай войны, во-вторых, где-то между Сиднеем и Мельбурном. И подальше от рабочих центров, чтобы ничто не мешало работе министров и парламентариев. Годы споров и десятки вариантов, привели, наконец, к долине, окружённой холмами, покрытой редкой растительностью на расстоянии 307 км к юго-западу от Сиднея и 650 км к северо-востоку от Мельбурна.

 

Не менее трудным делом оказалось выбрать имя будущей столице: поклонники местной фауны настаивали на «Эму», «Кукабарра», на худой конец «Поссум»… Любители литературы отстаивали вариант «Шекспира».. «Сверхдипломатичные», дабы не обидеть ни один из штатов и, напротив, подчеркнуть их единство, придумали название, составленное из первых слогов их столиц:»Сидмеладпербрисхо»! Нашлись люди, доказывающие, что столица такого государства-континента, как Австралия, должна называться не иначе чем «Совершенство»! Слава Богу, победило разумное начало, и новый город получил своё имя от аборигенского названия долины Канберра, что в переводе означает «Место встреч». Правда, австралийцы, обожающие символы, стараются подчеркнуть в нём первый слог «Can», законно гордясь, что смогли преодолеть все трудности полувекового строительства, сопровождаемые обидными замечаниями о том, что «грандиозный замысел» этот неосуществим и «призрачной столицы» никогда не будет.

 

В конкурсе, а книга со 134 предложениями, буквально, обошла мир, победил чикагский архитектор Уолтер Бёрли Гриффин. Говорят, нет ничего тайного, которое со временем не стало бы явным. И спустя годы всё чаще упоминается то обстоятельство, что с американцем работала его жена Мэри Люси, всё дело, мол, в том, что у женщин в те не очень и далёкие годы проект просто бы не взяли.. А меж тем, выстроенный в полной гармонии с природой прекрасный город, словно, сам нашёптывает: «шерше ля-фам» – ищите женщину… И впрямь, если все официальные учреждения и жилые зоны по-мужски геометрично располагаются вокруг центра – в окружности, треугольниках, то 12 миллионов (!) вновь посаженных деревьев, многочисленные парки, цветущие кустарники и зелёные лужайки, искусно созданные райские кущи, выдают женское влияние. (К слову, и по сей день каждый житель, строящий новый дом, бесплатно получает 10 деревьев и 40 кустов – эвкалиптов, акаций, берёз, японской сакуры).

 

В раю как в раю – в Канберре не допускается сплошная застройка, нет промышленных предприятий. Огромное озеро в центре города с береговой линией в 35  км – тоже рукотворное и зовётся Бёрли-Гриффин, ведь плотина, хоть и сделана только в 1963 году, с самого начала была сердцем его проекта. В 1970 из озера забила 6-тонная струя фонтана в честь капитана Кука высотой 144 метров. С 10 утра до обеда и вечерами шуму его кружевного водяного шлейфа каждые четверть часа вторят удары 53-х колоколов Национальной колокольни – подарка Англии к 50-летию Канберры. Музыку на них еженедельно исполняют не только руками, но и ногами: самый маленький колокол весит 7 кг, самый большой – 6 тонн! Подобное в мире существует еще только в Германии…

 

Однако, Канберра – прежде всего столица государства, где делается его политика. С 9 мая 1927 года это происходило в здании временного, рассчитанного на 50 лет Парламента, хотя стоило оно 600 тыс. фунтов стерлингов – втрое больше намеченного, а затем – с 9-го же мая 1988 года (помните, австралийцы любят символы!/ – в новом, стоимостью в 1 млрд. долларов, от которого лучами расходятся Сидней, Брисбэн, Мельбурн авеню. При его строительстве часть холма была снята, но затем землю возвратили на место, соорудив на ней газон. И теперь австралийцы шутят, что это единственный в мире Парламент, где люди ходят по головам своих политиков. Новый Парламент венчает гигантская мачта с австралийским государственным флагом, поднятым над крышей на 81 метр. Причём, фасад здания как бы вогнут и имеет форму бумеранга: парламент-то австралийский и никакой другой. Если у вас сейчас под руками 5-долларовая купюра (не юбилейная), то вы можете увидеть на ней оба здания: старое открывал герцог Йоркширский, новое – сама королева Елизавета II. И если старый Парламент сегодня Музей, где даже экскурсоводы работают в белых перчатках, то новый призван отвечать потребностям страны и в 21 веке, и после него…

 

В нём решительно всё полно значения: традиционно зелёная палата представителей посветлела до цвета эвкалиптовых листьев, а красный в Сенате стал цветом австралийской земли, всё из австралийского дерева, тасманского дуба. Даже подарки к 200-летию Австралии и дню открытия Парламента символичны: от Израиля Менора, из Японии – вишнёвое дерево, Ливанский кедр, из бывшего Советского Союза – коробка с видом Красной площади..

 

Но главное, если открыть все двери, из комнаты премьер-министра можно видеть Святилище – Национальный мемориал.. Словно, прошлое, отмеченное жертвами, которые принесла Австралия, помогая европейцам во всех военных конфликтах – в Галлиполи, на Западном фронте, в Судане, Китае, Корее, Малайзии, в войне с бурами, все эти бесконечные ряды имён павших, где, действительно, никто не забыт и ничто не забыто, служат нынешним политикам напоминанием!

 

Сегодня, наверное, трудно сказать, отчего гору в 6-ти км от центра города называют Чёрной. Напротив, склоны Black Mountain покрыты эвкалиптовым лесом, и стволы деревьев в солнечный день кажутся особенно светлыми, а над ними пронзительно-голубое небо. С этой горы, со 195 метровой башни «Telstra», построенной в 1980-м и входящей ныне в Мировую федерацию башен, открывается великолепная панорама всей Канберры: большой университетский комплекс, элегантная из итальянского мрамора Национальная библиотека с 6 миллионами книг, современных архитектурных форм здание Верховного суда, где заседания открыты для публики, рядом с ним Национальная галерея, совсем новый Национальный музей, американский орёл на башне, подаренный в знак благодарности за помощь во II мировой войне, государственные флаги стран, сотрудничающих с Австралией, банки – весь утопающий в цветах и зелени город, где все ездят на автомобилях, и оттого нет прохожих, а, значит, кое-где и тротуаров.

 

Единственный город в Австралии и, конечно же, в мире, где можно встретить кенгуру, а более 310 тысяч его жителей по утрам будил по радио, пока не перешли на круглосуточное вещание, смех кукабарры!

 

Стольный град, в котором 600 часов в старом парламенте и 2,5 тысячи в новом уверенно отсчитывают время Австралии на её пути в будущее! 

 

ЛЮБИМЕЦ  АВСТРАЛИИ – «РУ» 

Всем известно, что Австралия и кенгуру – нечто неразрывное, ибо невозможно говорить об Австралии и не  говорить о кенгуру или наоборот… Больше того – кенгуру это символ Австралии, украшающий ее Герб. В аэропортах мира по кенгуру на фюзеляже узнают самолеты австралийской национальной авиакомпании «Qantas», их фигурки нередко украшают ветровые стекла грузовиков и автобусов. Кенгуру можно увидеть на марках и значках. А на однодолларовой монете резвится целое их семейство: весьма почетное место, ведь на оборотной стороне той же монеты – профиль королевы Елизаветы II.

 

Однако, хотя кенгуру и старожилы здешних мест, связанные с ними проблемы постоянно обновляются, как растут и масштабы так называемой «кенгуровой индустрии». И все же самой неистощимой на выдумки в отношении этого неповторимого животного остается сама Природа… 

 

Жители Австралии любят рассказывать о кенгуру всякого рода истории, порой похожие на небылицы. К примеру, о том, как один из здешних фермеров решил показать американскому коллеге свое хозяйство: «Вот мой лучший баран», – с гордостью показал он на красавца с витыми рогами. И услышав, что в Техасе такой считался бы ягненком, едва сдерживая раздражение, показал своего лучшего быка. И снова услышал, что в Техасе тот считался бы теленком. Похожий диалог состоялся и в отношении племенного жеребца. И тут вдруг через дорогу перемахнул двухметровый кенгуру. Оторопевшему янки фермер-оззи безразлично пояснил: «Это кузнечик, у нас таких полно»!

 

И впрямь, кенгуру – единственный крупный зверь, использующий прыжки как способ передвижения, причем, как правило, на короткие расстояния со скоростью автомобиля – 70 км в час. При этом хвост, как маятник, толкает его вперед.

 

В аборигенских легендах рассказывается, что когда-то и кенгуру передвигались, как прочие животные, на четырех ногах. Но, столкнувшись с охотившимся на них человеком, решили, что уходить от опасности на двух ногах лучше, чем на четырех. Смотря какие ноги, конечно… Кенгуриные задние представляют собою поистине диковинный механизм: первый палец исчез совершенно, от второго и третьего по-существу остались только ногти, пятый тоже мало развит. Зато четвертый – огромный с огромным же твердым ногтем. Но главным является ахиллесово сухожилие – пятка. Именно энергия такой ноги – пружины вкупе с определенным экономным движением воздуха в легких и позволяют животному делать всегда одинаковое количество прыжков в единицу времени. Оттого и относится оно к семейству «макропод» или «макропус гигантус», то есть «большая нога», «большеногие»…

 

К слову, собственно кенгуру – это красные с белым кончиком на хвосте и серые, у которых кончик хвоста темный – 90 килограммовые животные, достигающие 2 метра в высоту. Все, кто меньше 20 кг – воллаби: их много видов, живущих в дождевых лесах, на песке вдоль океана, на деревьях, в горных расщелинах, пещерах, даже в дуплах и норах. Скальные, к примеру, в 50 раз меньше своих собратьев – 32 см и 1,25 кг. Есть миниатюрные копии кенгуру размером с мышонка. И имеют они разные названия: воллару, куокка, воллаби. Но для простоты и удобства в обиходе всех зовут кенгуру: говорят, что когда европейцы впервые увидели это чудо с сумкой на животе и спросили о них у местных жителей, те ответили «кенгуру», что означало «мы не понимаем»… Во всяком случае в те поры в Австралии было 49 видов этих животных, а сейчас 45 и то некоторые на грани исчезновения. Так исчезли к 1960 году в Центральной Австралии трехметровые особи.

 

Странно, но оказывается, что, несмотря на серьезные научные достижения в изучении этих животных (анализы крови, тесты ДНК, радиомаячки), многое все еще мало изучено, возможно, из-за их ночного образа жизни в дикой природе…

 

У всех кенгуру отличнейшее обоняние, иначе размером с фасолину, без задних ног, слепые и безволосые, новорожденные кенгурята не нашли бы самостоятельно сквозь мамину шерсть путь к пахнущему молоком соску. Притом, что состав молока зависит от возраста детеныша: ведь постоянно беременная самка-кенгуру производит два типа молока – для только что родившегося и уже 2-х месячного «джои», дополняющего свой рацион травкой. Зрелище необыкновенное: две головы – одна из них из сумки – щиплют траву наперегонки!

 

А находящиеся всегда в движении на 180 градусов уши позволяют улавливать звуки со всех сторон – ведь кенгуру – доверчивое и боязливое, смирное, но могущее стать и опасным животное. Достаточно увидеть самца, раздувающего грудь и делающего передними лапами боксирующие движения, чтобы немедленно ретироваться.

 

Во всяком случае, даже собаки, вздумав преследовать отлично плавающего кенгуру, очень рискуют быть им потопленными! Интересно и то, что от вида зависят тип и количество зубов кенгуру: кто-то ведь ест корни и жесткую траву, другие обгладывают веточки или лакомятся грибами, орехами, даже фруктами. У больших кенгуру во рту настоящий режущий край – 6 резцов вместе в верхней челюсти и лишь два на нижней. Четыре пары ребристых коренных растут медленно, заменяя друг друга, а когда последняя пара изнашивается, животное погибает. Именно по коренным зубам ученые определяют возраст кенгуру, живущих 9 – 18 лет, некоторые до 30! А 40 тысяч лет назад зубы у кенгуру были на треть больше, чем теперь. Палеонтологи из университета NSW обнаружили окаменелые останки хищного, плотоядного кенгуру с мощными клыками для разрывания добычи. Нынешние же вынуждены в поисках травы и воды передвигаться на большие расстояния. Во время засухи, теряя до 20% веса, кенгуру могут пить морскую воду и даже, как недавно узнали зоологи, затормозить развитие зародыша и подождать с рождением дитяти до лучших времен! Ученые полагают, что кенгуру нужно так же мало воды, как и верблюду и четверть того, что надо овце. Зато травы два кенгуру съедают столько же, сколько три овцы! И в этом – одна из главных проблем их существования на нашем континенте!

 

Когда-то для австралийских аборигенов кенгуру были «поставщиками» мяса, шкур для одежды, костяных иголок, оружия и даже музыкальных инструментов. Хотя некоторые племена считают их своим «тотемом» – прародителем, кому поклонялись… На кенгуру охотились динго, большие орлы и питоны. С появлением европейцев – лисицы, собаки и люди с ружьями. А самый большой из живущих на континенте красный кенгуру стал тринадцатым после таких животных как лошадь, корова, осел. Опасной стала и встреча на ночных дорогах с автомобилями, многие из которых в сельской местности оборудуются даже специальными «кенгурятниками» – сваренной из металлических труб решеткой.

 

Никто тем не менее точно не знает, сколько именно кенгуру живет нынче в Австралии. По разным данным их от 15 до 60 млн. Цель разрешения охотникам отстрелить до 7 млн., больше, чем когда-либо раньше, объясняется требованием сохранить пропорциональное число животных, способных прокормить потомство.

 

Но хотя в стране с ее нелегкими природными условиями и проблемами фермеров, как и чем прокормить скот, не до сантиментов в отношении кенгуру, угрожающих сельскому хозяйству, реакция большинства австралийцев в защиту любимого «Ру» достаточно бурная: национальный символ не должен превратиться в национальное блюдо! Тем более, что нежирное и вкусное мясо кенгуру давно полюбилось в ресторанах Европы и Японии. Появилась даже идея организовать Международный конкурс с целью придумать название для мяса кенгуру, как «говядина» для мяса коровы. Среди рассматриваемых предложений из 41 страны были такие названия как «кенгазавр», «сумчатина», даже «прыгающее мясо». Шансы на победу, похоже, имеет «австралус»! И по прогнозам продуктовых магазинов и поваров новое имя для мяса «ру» может стать для отрасли «огромным прорывом».

 

Сегодня уже бесспорно то, что дикая природа не сможет жить по собственному сценарию, и изменение природных условий, развитие технологий заставляет людей волноваться не только за свое будущее. И потому в Австралии ученые продолжают разрабатывать все новые способы контроля над численностью уникальных животных, в том числе, естественно, и «кенгурового населения». А это в свою очередь дает нам основание быть уверенным: душа Австралии, животное, не делающее ни шагу назад и оттого помещенное в Государственный Герб, никогда не исчезнет с лица земли!

 

ЛЕГЕНДАРНЫЙ  КУК

 

 Как известно, история жизни первооткрывателя Австралии полна загадок и неожиданностей. Скажем, отчего выбор руководителя важнейшей экспедиции в чопорной Англии пал на не то что незнатного, а на 40-летнего сына батрака-поденщика? Тем более, что он еще раньше удивил всех, неожиданно записавшись добровольцем-моряком в военный флот, предпочтя боевые действия в Канаде обещанной должности командира корабля торгового, возившего уголь?

 

А  каким образом его письмо Британскому адмиралтейству об открытии юго-восточного побережья нового континента оказалось вдруг за рамой картины в графстве Норфолк? Или кто подгадал так, что  корабли, на которых он совершал свои три кругосветные плавания, назывались «Усилие», «Открытие» и «Решение»?…(«Indeavour», »Discovery» и «Resolution»)?

 

Но, увы, самой большой небывальщиной оказалась даже сама его гибель, где немало разночтений и неясностей.

 

Вы, конечно, уже догадались, что речь идет о Куке, капитане Джеймсе Куке… 

 

И все-таки самым большим секретом, хотя то был секрет Полишинеля, стала организация его первой экспедиции, которую спонсировал в том числе король Георг III. Ибо как командир Барка Его Величества «Индевор», кстати, переделанного из грузового корабля «Граф Пемброк», четыре года возившего уголь, Джеймс Кук получил две инструкции! О первой знали решительно все: 3 июня 1769 года с острова короля Георга на Таити следует провести наблюдения за прохождением Венеры перед диском Солнца! Это затмение, происходившее раз в столетие, было предсказано астрономом Эдмундом Холли, видевшим в том возможность вычислить расстояние между Землей и Солнцем. Для чего в команду из 94 человек были включены одиннадцать ученых – такие, как ученик Линнея шведский ботаник Даниэль Соландер, астроном  Королевского общества Чарльз Грин, 25-летний натуралист Джозеф Бэнкс, влюбленный в науку настолько, что истратил на это предприятие собственные 10 тысяч фунтов стерлингов.

 

Только после того, как астрономические наблюдения за Венерой прошли успешно – мыс, с которого они велись, стал называться мысом Венеры – Кук имел право ознакомиться с предписанием вторым… Хотя и без того все знали, что Адмиралтейство было заинтересовано не столько в астрономических открытиях, сколько в новых землях, и подлинной целью экспедиции были поиски южного континента, тем более, что вечная соперница Франция тоже делала попытки найти эту Terra incognita.

 

А заодно Куку предстояло выяснить, является ли Новая Зеландия, открытая Тасманом, частью этой неведомой земли, открывая же неизвестные острова и земли – объявлять их владениями английской короны! И путешествие, планировавшееся на два года, обернулось почти тремя.

 

Капитан Кук сумел проявить за это время все свои удивительные способности и здравомыслие, а его начитанности и знаниям не только в области навигации, а и в математике, и в астрономии поражались многие ученые. Так, плавая в юности на плоскодонках, предназначенных для перевозки угля, он обратил внимание на их незначительную осадку, большую грузоподъемность и способность почти вплотную подходить к берегу. И потому именно такие суда выбирал, готовясь к очередному вояжу.

 

Он обладал редкой способностью по очертаниям показавшегося берега угадывать характер и размеры земли. Когда с «Индевора» впервые увидели Новую Зеландию, многие, в том числе Бэнкс, были убеждены, что это часть обширного южного континента. И только Кук  уверял, что это остров: двигаясь вдоль его западного побережья, он нашел удобную для стоянки бухту и, назвав ее именем королевы Шарлотты, поднялся на возвышенность, с которой разглядел пролив, разделяющий Новую Зеландию на два острова. Пролив этот нынче носит его имя: пролив Кука или Куков пролив! Он полюбил это место и впоследствии назначал  встречи капитанам других кораблей, если случалось потеряться в тумане или  во время шторма, здесь же ремонтировал свой «Индевор».

 

К слову, он и сам охотно придумывал названия островам, бухтам, рекам, проливам – так появилась бухта Меркюри, где проводились наблюдения за планетой Меркурий, или мыс Киднапперс – мыс похитителей детей: туземцы там пытались украсть мальчика-слугу Тупиа. Только случайно Кук не нашел пролив, отделяющий Тасманию от Австралийского континента – сделали это спустя 28 лет другие великие мореходы Басс и Флиндерс!

 

Зато обогнув восточное побережье вожделенного Южного континента (его южное, западное и северное уже пытались исследовать португальцы и датчане), Кук наткнулся на пролив между ним и Новой Гвинеей – в те поры тоже не знали, является ли Новая Гвинея островом или частью материка.

 

И когда, наконец, 10 июля 1771 года он вернулся в Англию, то смог отчитаться не только за астрономические наблюдения или описание Новой Зеландии, но и  предъявить подробнейшие карты юго-восточного побережья найденного им материка, немыслимое количество образцов, дотоле неизвестных науке  растений, а главное – новую английскую землю, названную им Новым Южным Уэлсом!

 

И его успех стал моделью для всех последующих экспедиций. Притом, что все свои наблюдения и действия Кук записывал в журнал – 753 страницы на обеих сторонах каждой: текст чернилами черными, даты начала записи – красными. Не зря ведь о нем говорили как о человеке «точном, как весы монетного двора»!

 

Поначалу журнал был сугубо судовым:  курс, долгота и широта, расстояние в милях. Но со временем навигационные заметки были потеснены на левую часть страницы, правую заняли описания событий, подчас весьма подробные и даже красочные. Правописание еще не было достаточно систематизировано, и в записях Кука слышится его родной Йоркширский акцент. А так как Британское Адмиралтейство требовало присылать копии карт и описаний по возможности с пути следования с оказией, то этот журнал стал основой для трех, переписанных клерком Кука Ричардом Ортаном, опубликованных в 1773 году в одном томе с журналом Бэнкса и других исследователей-мореходов с длиннющим названием: «Отчет о путешествиях, предпринятых по приказу Его Величества для открытий в Южном полушарии, которые были осуществлены капитанами».

 

Эта книга стала бестселлером 18 века, в первый же год  перепечатана в Ирландии и Америке, переведена на многие европейские языки.   В Санкт-Петербургской публичной библиотеке всего через несколько  лет после основания ее императрицей Екатериной II, одними из первых книг, изданных в 1780-90-97 годах, были описания путешествий капитана Кука в южную половину земного шара. И не исключено, что она их читала.

 

Во всяком случае, у себя на родине в Бристольской библиотеке с 1773 по 80 годы ее брали 201 раз. Тогда как «Историю Англии» Хьюма – 180! Правда, самому Куку это издание не понравилось: издатель добавлял собственные мысли, опуская навигационные детали, делая тем журнал бесполезным для других мореплавателей. И он получил право самому и за гонорар опубликовать журнал из своего следующего путешествия.

 

Частная жизнь Джеймса Кука – тоже тайна за семью печатями. Известно лишь, что, пережив мужа на 56 лет, Елизабет перед смертью уничтожила все его бумаги и письма. И хотя считалось, что журнал с «Индевора» все это время оставался у нее, он как в воду канул – пропал на целый век, пока в 1923 году не объявился вдруг на аукционе, выставленный семьей из Йоркшира Bolckow. Реликвия находилась в их домашней библиотеке последние полвека и, по-видимому, ее приобрел неизвестно у кого их дядюшка.

 

21 марта 1923 года Австралийское правительство, давно искавшее пропавший  журнал, купило его за 5 тысяч фунтов стерлингов для Парламентской библиотеки в Сиднее. Месяц он выставлялся в Мельбурне, затем четыре года находился в сиднейской библиотеке Митчелла, прежде чем был передан в Канберру. И теперь чести подержать его в руках и перелистать несколько страниц удостаиваются лишь самые почетные гости, да и тем предлагается надеть белые хлопчатобумажные перчатки!

 

Первые же три копии хранятся в Публичной библиотеке НЮУ, Лондоне и в Национальном Морском музее в Гринвиче.

 

Уже после второго кругосветного плавания Джемс Кук мог остаться в Англии, растить детей и наслаждаться покоем, славой и почестями. Он был принят королем, повышен в чине, став капитаном I ранга, ему предложили  престижную и хорошо оплачиваемую  должность правителя Гринвического морского госпиталя. Плебей стал модным и желанным гостем в аристократических салонах. И что важнее всего – 7 марта 1776 года был принят в Королевское общество за успех в борьбе с цингой: созданная им специально для мореходов диета оказалась лучшим экспериментальным исследованием года и оценена медалью Coply.

 

Напиток из американского лавра, сусло из сельдерея и корней луговой травы, сгущенный апельсиновый и лимонный соки, «сухой суп» из овощей и патоки, свежесваренное пиво вместо протухшей воды буквально спасали в многомесячном плавании, и Кук, говорят, плетью наказывал тех, кто отказывался от такой еды!

 

Но высокую награду получала вместо него жена, так как сам капитан отправился в третье кругосветное плавание – искать легендарный проход между Атлантическим и Тихим океанами. Проход не нашел, зато на свою беду 18 января 1778 года открыл Гавайи.

 

Судьба распорядилась, чтобы загадками и небывальщинами была окружена даже сама его смерть. Ибо существуют на то разные свидетельства: был ли он  убит ударом весла, пронзен ли в затылок копьем или заколот кинжалами? Во всяком случае, все, что произошло тогда в Гавайской бухте, может быть сюжетом отдельного рассказа.

 

Зато подлинно известно, какой ужас обуял членов экипажа, когда один из гавайских вождей, одетый в церемониальный плащ из красных перьев, доставил на борт небольшой сверток дубленной  ткани из коры деревьев с кусками кровавого мяса, черепом без нижней челюсти, кистями рук и костями ног – все, что осталось от великого капитана!

 

И когда поздним вечером 21 февраля 1779 года эти останки опускались в море, бывалые моряки открыто плакали!

 

Однако, как оказалось, ни приспущенный при этом  британский флаг, ни салют из десяти ружей тоже не положили конец мистификациям, связанным с именем Кука. В мае 1823 года в Великобританию прибыл со свитой гавайский король Камехамеха II. Через три месяца, умирая, он передал медикам стрелу с железным наконечником и деревянным оперением и заявил, что кость в середине стрелы – белого человека по имени Джеймс Кук!

 

В 1886 году эта стрела из Лондона перебралась в Австралию, где по требованию историков ее просветили рентгеном, который показал, что она с таким же успехом может принадлежать человеку, как киту или дельфину. Тест же на ДНК был затруднен: никто из шестерых детей Кука не имел потомства, и в живых были лишь близкие  родной его сестры Маргарет. А совсем недавно умерла и эта красивая легенда – стрела, как оказалось, никакого отношения к первооткрывателю Австралии не имеет!

 

Но… Удивительное словно накрепко привязалось к имени Кука, ибо в далеком Санкт-Петербурге, побратиме Мельбурна, один за другим стали открываться пабы , названные «Джеймс Кук». Кто может сказать, что привлекает туда многочисленную публику – средиземноморская ли  кухня, старинные интерьеры или возможность помянуть знаменитого морехода? Точно лишь то, что даже средний счет без напитков обходится там в 1750 рублей! 

0 Проголосуйте за этого автора как участника конкурса КвадригиГолосовать

Написать ответ

Маленький оркестрик Леонида Пуховского

Поделись в соцсетях

Узнай свой IP-адрес

Узнай свой IP адрес

Постоянная ссылка на результаты проверки сайта на вирусы: http://antivirus-alarm.ru/proverka/?url=quadriga.name%2F