ВАСИЛИЙ КОЛОТИНСКИЙ. Германский дневник (продолжение)
III. Принять данность
Когда-то я жил в этом городе, точнее, не жил, а пребывал некоторое время. С тех пор прошло больше тридцати лет, многое изменилось: названия государств, границы, а главное – изменился я сам, мое отношение к окружающему миру и людям. Наверное, изменился и город, о котором пойдет речь.
Город в чужой стране, незнакомые люди со своими привычками и правилами поведения; люди, которые относятся к иностранцам не то, чтобы недоброжелательно, а скорее предвзято и настороженно. Преодолеть это предвзятое отношение очень трудно, но я очень старался, скатываясь на оппортунистические идеологические позиции. Мимикрия давалась с трудом: менять надо было многое, начиная с одежды и заканчивая умением улыбаться продавцам и здороваться с ними, входя в незнакомый магазин. Вообще, эти повсеместные вежливость и улыбчивость являются некими раздражающими факторами в зарубежье, которые с трудом переносились тогда, да и переносятся в настоящем многими нашими соотечественниками.
Почему, возвратившись в город через несколько десятилетий, мною был выбран именно этот небольшой отель? Ответа нет, просто из всего списка гостиниц взгляд упал именно на него. Частный отель на углу улиц Лейпцигерштрассе и Вайзенхаузринг представлял собой красно-оранжевое пятиэтажное здание; владельцами отеля были господин Андреас Бальцер и его супруга Бианка.
На первом этаже располагались стойка ресепшен, ресторан и небольшой банкетный зал, служивший не столько для банкетов, сколько для утренних завтраков гостей. На пятом этаже, недоступном для гостей, располагалась квартира владельцев отеля.
Номера в отеле были относительно небольшими, но весь необходимый минимум удобств для скромного проживания имелся в наличии, включая телевизор со спутниковыми каналами, кондиционер и доступ в интернет. Гостями Андреаса и Бианки были в основном пенсионеры, которые, как известно, не склонны тратить большие деньги, но при этом весьма требовательны к качеству получаемых услуг.
Удобное расположение отеля и не слишком высокие цены обеспечивали непрерывный поток гостей. При желании можно было быстренько сбегать за продуктами в магазин или через пять минут оказаться на вокзале, пройтись по центральной пешеходной улице города, послушать бой часов на старинной башне.
На главной площади города расположились ратуша, церковь, памятник композитору Генделю, остановки трамвая и, конечно, несколько крупных торговых центров. Глядя на памятник Генделю, почему-то подумалось о том, что в каждом здешнем городе есть памятник своему композитору, писателю, общественному или религиозному деятелю. Где они находят такое количество выдающихся сограждан? Сто шагов в сторону, и вот он – музей композитора Генделя. Дом, в котором родился гений музыки и прожил первые семь лет своей жизни.
А сам город с многовековой историей в веке двадцатом был напичкан промышленными предприятиями, которые нещадно уничтожали природу или, как это теперь принято говорить, экологию. Как можно уничтожать экологию непонятно, но так говорят все, начиная от разных депутатов и журналистов до руководителей государственных структур. Впрочем, ну их всех, пусть говорят, что хотят, все равно их мало кто слушает.
Со временем эти промышленные монстры куда-то сгинули вместе со своими отвратительными дымящими трубами и ядовитыми стоками всякой химической дряни. Вспомнились хлопья бело-зеленой пены на поверхности реки, протекающей через самый центр города. Хлопья эти напоминали пену, поднимающуюся за люком стиральной машины, но это был вовсе не взбитый стиральный порошок, а какая-то вонючая субстанция, происходящая от деятельности человека труда – тогда так называли людей, работающих на производстве.
Удивительно, но теперь вода в реке совершенно чистая, по берегам растут деревья и зеленеют кусты, пена куда-то пропала, зато появились дикие утки, которые, судя по их довольному виду, не испытывают проблем с добыванием пропитания. Утки совершенно не похожи на птиц-мутантов, коими они должны были бы уродиться в результате своеобразной «химиотерапии», которой подвергались их предки.
Я думал, что выбрал отель случайно. Но получается, что ничего случайного не бывает. Кто-то сделал так, что мой взгляд упал именно на определенную картинку в списке гостиниц. Вечером разговорился с фрау Бальцер. Бианка интересовалась, откуда я приехал и почему для путешествия выбрал именно их город, стоящий в некотором отдалении от стандартных туристических маршрутов.
По ходу неспешной беседы выяснились интересные подробности из жизни хозяйки отеля: оказывается, много лет назад я был знаком с ее отцом – профессором в одном из научных институтов. Постарались вспомнить еще каких-нибудь общих знакомых. С трудом удалось назвать несколько фамилий людей, с которыми мы пересекались в жизни.
В ближайшем продуктовом магазине мое воображение потряс отдел, над которым гордо висела табличка «Товары для тех, кто помнит прежние времена». Еще большее удивление вызвал ассортимент товаров: черный хлеб, водка, килька в томатном соусе, древний консервный нож с деревянной ручкой. Чуть не забыл: в центре прилавка стояла башня, сложенная из банок со сгущенным молоком. Интересно, это кто-то покупает, или таков своеобразный маркетинговый ход владельца магазина? Непонятно, зачем такая странная реклама достаточно большому магазину.
Трамваи так и шмыгают по городу, разбегаясь от центральной площади, которая называется так же, как и во всех других городах страны, а именно – «Марктплатц». Поездка на трамвае представляет собой увлекательное зрелище, если, конечно, не спешишь на работу или после работы домой. Мелькание старых и новых домов, роскошных и облезлых зданий, чудесных зеленых аллей и безобразных развалин. В общем, как любили говорить комментаторы на телевидении, «Город контрастов».
Отдельная тема – это университет в городе. Солидные здания факультетов, на ступенях которых стоят, сидят и лежат молодые девушки и парни. Такое впечатление, что в городе живут только молодые люди, иногда попадаются индивидуумы среднего возраста, но их мало.
Я, кажется, понял – все пожилые люди собрались в отеле Андреаса и Бианки. Но это приезжие пенсионеры, а куда подевались местные, непонятно. Вру, понятно: просто в городе, где восемьдесят процентов населения составляют студенты, глаза видят только детей и молодежь и не хотят видеть ничего другого.
Такое чувство, что город никогда не спит. Когда затихают главные улицы с их магазинами и транспортом, на тихих боковых улочках открываются многочисленные кафе и ресторанчики, которые наполняются студентами университетов и институтов, их преподавателями и всяким прочим людом, в дневное время сидящим по различным научным организациям.
Рано утром все уже на работе или на учебе. Вроде как и не сидели в кафе и ресторанах под разноцветными фонариками и со свечами, горящими на столиках. Конечно, может быть, одни люди сидят за столиками, а другие спокойно спят, чтобы утром отправиться на работу. Но что-то мне подсказывает, что это не так. Наверное, они успевают отдохнуть в промежутке между концом рабочего дня и началом вечерне-ночного времяпрепровождения. Впрочем, они молодые и могут себе позволить немного не доспать.
Кажется, начинаю понимать, зачем я приехал в этот город: приехал, чтобы окончательно понять, насколько я чужой на этих улицах. Я – чужой, несмотря на всю мимикрию и умение здороваться с продавцами в магазине, придавая своей физиономии благожелательное выражение лица. Внешне могут принять за своего, поговорить на общие темы о погоде, ценах или телевизионных новостях. Да, могут считать почти своим.
Наверное, горожане хорошие люди. Но противный внутренний голос тихонько верещит прямо в ухо: «Не забывайся, ты никогда не сможешь стать таким, как они, никогда! За тобой совершенно другая история, другая культура, совершенно другие гены предков. Тебе нравится город и его обитатели? Врешь! Тебе не нравится собственное существование, поэтому ты с вожделением смотришь на чужое. Брось всё, уезжай и никогда не возвращайся в этот город! Ты должен понять и принять данность, а город пусть живет своей жизнью, но без тебя. Так будет лучше для всех и прежде всего для города».
Москва, 2015.
IV. Дом зажиточного купца
Русскоязычные туристические бюро, работающие в Германии, обслуживают почти исключительно либо путешественников из России, либо местных русскоговорящих жителей, количество которых, как говорят, достигло в стране уже трех миллионов человек.
В одно из таких бюро путешествий мы обратились, чтобы приобрести билеты на экскурсию в бельгийский город Брюгге, благо в Европе всё близко и можно съездить туда и обратно за один день. Мы – это компания из четырех человек, трое из которых приехали из России, а четвертый участник нашей небольшой группы прилетел из США. В бюро нам пообещали, что экскурсию на русском будет вести профессиональный гид, с которым заключен договор на обслуживание туристов.
Сбор экскурсантов был объявлен на восемь утра в условленном месте на одной из улиц Дюссельдорфа. Надо сказать, что никто не опоздал, и ровно в восемь часов небольшая толпа русскоязычных граждан стояла в ожидании экскурсовода под рекламным щитом местного кинотеатра. Минут через пять появился наш гид – дяденька лет пятидесяти пяти с дорожной сумкой на колесиках. По его выговору можно было безошибочно определить, что ранее он проживал в одном из южных регионов Украины.
Прежде всего наш гид отправился разыскивать забронированный автобус. Делал он это весьма своеобразно: шел вдоль припаркованных машин и спрашивал на кошмарном, якобы немецком языке «Дас аутобус ист нах Брюгге?», что, вероятно, должно было означать «Не этот ли автобус едет в Брюгге?».
Водители автобусов удивленно смотрели на странного человека и отрицательно качали головами, все, кроме одного пожилого немца, который в ответ на заданный вопрос почему-то разразился тирадой:
– С этим человеком мой автобус не проедет ни единого метра! Ни единого метра!
Гид как-то странно прореагировал на эти слова, видимо, не совсем понимая смысл сказанного. На помощь пришла молодая женщина из группы туристов, ожидающих запланированную экскурсию: она перевела слова водителя автобуса, чем очень озадачила нашего экскурсовода, который почему-то начал всем окружающим задавать вопрос:
– Ну так и шо я ему сделал? Мы где-то даже не знакомы.
Назревающая конфликтная ситуация разрешилась сама собой: подъехал еще один автобус, который и был забронирован для поездки в Брюгге. Водителем оказался молодой парень по имени Детлев, у которого на момент начала экскурсии никаких претензий к нашему экскурсоводу не было, во всяком случае, он их не высказывал.
Мы дружно расселись в соответствии с местами, указанными в наших платежных квитанциях, выданных в туристическом бюро. Детлев взял в руки микрофон и, вероятно, предполагая, что его слова будут переведены, кратко рассказал о правилах для пассажиров.
Суть его речи сводилась к тому, что в автобусе нельзя питаться запасенными продуктами, дабы не загрязнять салон различными упаковками и остатками еды. Через каждый час пути автобус будет останавливаться около придорожных кафе, где можно перекусить и посетить туалет. Главное, на что обратил внимание Детлев, – это строгое соблюдение времени начала движения в обратный путь, так как у водителей рабочий день не может превышать некоторого предельно возможного количества часов, что контролируется специальными электронными устройствами. Поэтому опоздавшие туристы должны будут добираться из Бельгии самостоятельно и за свой счет. В заключение своей краткой речи Детлев уведомил о необходимости пристегнуть ремни безопасности. Как он объяснил, водитель не несет ответственность за пассажиров, не пристегнувших ремни, но, если дорожный полицейский, войдя в автобус, обнаружит личность вне застегнутого ремня, то на виновника будет наложен трехзначный штраф в евро.
Детлев выключил микрофон, и автобус начал плавное движение, выезжая на улицу, ведущую из города. Все пассажиры смотрели на экскурсовода, справедливо ожидая, что он сейчас переведет слова водителя. И действительно, наш гид взял микрофон, понажимал на нем различные кнопочки, наконец справился с устройством и произнес:
– Итак, уважаемые дамы и господа, наш водитель, к сожалению, я не запомнил его имя, пожелал нам хорошего пути, на протяжении которого я расскажу вам много всего интересного за те города и сельские местности, мимо которых будет пролегать наш путь.
Некоторые пассажиры при этих словах начали извлекать из своего багажа всевозможную снедь, шурша упаковочными пакетами. Ремни безопасности практически у всех болтались рядом с креслами. Детлев, наблюдая все это безобразие в зеркале, только тяжело вздохнул и уставился на дорогу.
В числе туристов была немецкоговорящая пара, расположившаяся в креслах позади наших. Прислушавшись к беседе, я понял, что мужчина действительно немец по имени Хельмут, а вот его супруга, по всей вероятности, русская; как выяснилось позже, так оно и оказалось.
Хельмут отличался весьма крупным телосложением и суровым взглядом, что плохо сочеталось с его тихим мягким голосом при разговоре с супругой, которую он ласково называл Ленхен.
Что касается миниатюрной Ленхен, то она старательно переводила мужу рассказ экскурсовода, и чем дольше Хельмут слушал, тем возмущённее становились его ответные реплики. Но после того как гид поведал, что городок Маастрихт, мимо которого мы проезжали, знаменит тем, что там производятся эксклюзивные сыры и вина, Хельмут извлек откуда-то небольшой аудиоплеер, вставил в уши микронаушники и всю оставшуюся до Брюгге дорогу что-то слушал. Изредка он отвлекался от своего занятия только для того, чтобы переброситься парой слов с Ленхен на темы, никак не связанные с экскурсией. Хельмут еще не знал, какие испытания ему придется пережить в этот день и, похоже, даже не предчувствовал того, что за сюрприз ему приготовил гид.
Автобус приближался к конечной цели нашего путешествия. Детлев начал заметно нервничать, он попытался выяснить у гида, на какой парковке в городе следует поставить автобус. Надо отдать должное экскурсоводу, он каким-то образом уловил, что от него требуется показать маршрут дальнейшего следования: извлек из своей сумки коробочку спутникового GPS-навигатора, набрал на нем слова «Brugge» и «Parking». Хитрое устройство само проложило маршрут, подсказывая голосом электронной барышни, куда надо рулить.
Чем дальше продвигался автобус, тем больше сомнений в правильности избранного пути возникало не только у Детлева, но и у многих пассажиров: шоссе перешло в небольшую узкую дорогу, по которой двигались исключительно легковые автомобили. Наконец мы приблизились к границам старинного города, дорога вела прямо под какую-то историческую арку, высота которой позволяла проехать под ней небольшим автомобилям. Но громадный экскурсионный автобус мог преодолеть препятствие только в одном единственном случае: если бы его водитель представил себе, что он управляет тяжелым танком, а впереди находится долговременный укрепленный пункт врага. Детлев остановил автобус в пятидесяти метрах от арки, взял в руки микрофон и обратился к притихшим туристам:
– Уважаемые дамы и господа! Кто-нибудь говорит по-немецки?
Ленхен вызвалась помочь. Она посмотрела на экран навигатора и обнаружила, что тот настроен нашим экскурсоводом для передвижения исключительно пешеходов. Стало понятно, почему барышня из коробочки привела громадный автобус прямо к арке, через которые пешие путники проходили в пределы города. Детлев тихо, но вполне отчетливо матерился, используя самые сложные грамматические конструкции, имеющиеся в немецком языке.
Развернуться на узкой дорожке для автобуса было совершенно нереально, единственным вариантом для того, чтобы выбраться из дорожной ловушки оставалось движение задним ходом, но сзади собралась целая вереница легковых автомобилей. Водитель растерянно смотрел в зеркало, не зная, что делать. Вот тут-то и проявилась во всей красе способность русских женщин входить в горящую избу и останавливать на скаку европейские автомобили. Ленхен оперативно вызвала на подмогу своего мужа:
– Хельмут! Иди сюда! Давай выходи из автобуса, разгоняй машины, мы будем двигаться задним ходом.
Надо сказать, что громадный Хельмут довольно ловко начал раздвигать в разные стороны автомобили, показывая своими ручищами, кому и куда надо двигаться. Глядя на всю эту картину, почему-то вспомнились военные кинофильмы, в которых в соответствии с сюжетной линией кто-то из германских офицеров командовал ротой бестолковых и необученных солдат.
Понадобилось минут двадцать, чтобы автобус высвободился из дорожного плена. Детлев усадил рядом с собою Ленхен, которая, настроив навигатор правильным образом и работая штурманом, быстро привела автобус на нужную парковку. Было понятно, что она это делает не впервые: видимо, ей уже приходилось объяснять Хельмуту, как и куда направлять автомобиль.
После трехчасового путешествия туристы выбрались из автобуса, подождали экскурсовода, который что-то запихивал в свою сумку, имея при этом вид невинного младенца: как будто не он только что заставил всех пережить несколько неприятных минут.
Расставаясь с группой, Детлев попросил Ленхен перевести его слова с просьбой не опаздывать. Автобус отправится в обратный путь ровно в пять часов и ни минутой позже.
Вот эти слова «ни минутой позже» сразу же вызвали в памяти фразу, произнесенную несколько часов назад пожилым водителем в Дюссельдорфе: «Ни единого метра!». Видимо, он уже имел печальный опыт путешествий с нашим гидом.
Началась пешая экскурсия по городу. Экскурсовод увлеченно, но малоинформативно рассказывал что-то о домах, мимо которых мы проходили. Когда кто-либо из особо любопытных туристов задавал вопрос о том, что это за здание и что в нем находится, гид, не задумываясь, отвечал:
– Перед вами дом зажиточного купца восемнадцатого века.
Через двадцать минут стало совершенно очевидным, что за всю многовековую историю города Брюгге в нем проживали исключительно зажиточные купцы. Резко захотелось преодолеть чувство стадности и оторваться от коллектива, чтобы самостоятельно осмотреть город и не забивать голову совершенно бредовой информацией, тем более что путеводитель по городу и собственный навигатор были предусмотрительно взяты с собой. Последним объектом, который мы посетили в составе экскурсии, была церковь Богоматери.
Около входа в церковь наш экскурсовод смог вспомнить лишь то, что мы находимся перед входом в католический собор, после чего решил провести дальнейшую экскурсию в самом культовом здании. Надо сразу сказать, что это ему не удалось. Как только он попытался в полный голос поведать о том «Ну и шо мы передо собою наблюдаем?», какие-то местные церковные служительницы попросили его быстренько покинуть помещение и не нарушать тишину в храме.
В общем, мы так и не сумели выведать у гида информацию о том, что церковь Богоматери представляет из себя самое высокое строение в городе, сочетающее в себе романский и готический стили, и о том, что в церкви находится уникальная скульптура Микеланджело «Дева Мария с младенцем», которую очень часто именуют Мадонной Брюгге; это всё мы прочли в книжке для туристов.
Основная группа туристов вслед за экскурсоводом потянулась к следующим достопримечательностям, а мы решили продолжить осмотр самостоятельно, сделав вид, что никакого отношения к экскурсии не имеем. При этом мы остались втроем: наш американский приятель решил всё-таки продолжить знакомство с городом в составе организованной группы.
Надо сказать, что такое решение отколоться от коллектива оказалось совершенно правильным: мы успели увидеть башню Белфорт на центральной городской площади Гроте Маркт, монастырь бегинок – одиноких вдов, объединявшихся в общины, много других объектов, которые рекомендовал справочник. Кроме того, смогли заглянуть в магазины шоколада и кружевные лавки.
Интересная особенность Брюгге – наличие большого количество конных повозок, на которых многочисленные туристы могут прокатиться по улочкам старинного города. Конные экипажи носятся на бешеной скорости, пугая пеших туристов, местная публика уже давно научилась прижиматься к стенам зданий, едва заслышав цокот копыт. После того, как мимо нас проскакало очередное непарнокопытное животное, тянущее за собой повозку с туристами, сами собой в памяти всплыли слова: «Вчера на площади Свердлова попал под лошадь извозчика № 8974 гр. О. Бендер. Пострадавший отделался легким испугом».
Чтобы избежать легкого испуга или других более серьезных последствий, мы решили отсидеться в каком-нибудь кафе, выносные столики которых стояли вдоль всех улиц. Но возникла совершенно непредвиденная проблема: весь воздух города был пропитан ядреным запахом конского навоза, что, впрочем, нисколько не смущало людей, сидящих за столиками и с аппетитом уплетавших пирожные и шоколадные десерты. Мы постарались найти заведение, расположенное подальше от конных трасс движения. В конце концов это удалось, и, ухватив длиннющие сэндвичи с вкусной и разнообразной начинкой, запили их минеральной водой.
Время неумолимо приближалось к пяти часам, надо было двигаться в сторону нашего автобуса. Навигатор безошибочно проложил путь через аллеи парка, мы прошли вдоль живописного канала, повернули направо: перед нами открылся вид на парковку. Детлев стоял около автобуса, ожидая пассажиров, и нервно поглядывая на часы: было без десяти минут пять. Из всех туристов в наличии были только мы в количестве трех штук. Прошло пять минут. За неимением других объектов Детлев решил высказать мне всё, что он думает по поводу «этих русских», от которых происходят только одни неприятности.
– Вы, русские, только и знаете, что приезжаете сюда в Германию, чтобы не работать, а жить на пособие, на которое мы должны отчислять свои налоги. Вы даже не в состоянии выучить немецкий язык, так и живете, ничего не делая. К тому же вы все жутко неаккуратны, с вами ни о чем нельзя договариваться. Вот где вся ваша русская толпа? Я уеду через пять минут, и делайте, что хотите. Сборище придурков!
– Послушайте, Детлев, – обратился я к водителю. – Я понимаю, что вы раздражены, но давайте сделаем так: я сейчас позвоню нашему приятелю, который передвигается вместе с группой, узнаю, далеко ли они находятся, а потом вы примете решение уезжать или немного подождать.
Детлев немного растерялся, он явно не рассчитывал, что кто-то понимает его гневную речь об «этом сборище придурков». Я набрал номер.
– Вы где? Давайте бегом, а то автобус отправляется через пять минут.
Выяснилось, что гид ведет группу к автобусу и идти им еще минут десять. Положение становилось критическим, но поскольку выбора не было, пришлось сказать правду.
Детлев выругался, но сказал, что десять минут – это предел. Больше ждать он не сможет ни минуты, достал сигареты и закурил.
– Хотите курить? – предложил он мне.
– Нет, спасибо, я не курю.
То, что немец предложил закурить незнакомому человеку, могло означать только то, что он находится на грани нервного срыва.
– Слушай, я смотрю, ты говоришь по-немецки. Ты что, тут работаешь?
– Нет, я приехал из России, у меня отпуск, вот мы и решили попутешествовать по Европе.
– Ты на меня не обижайся, я тут наговорил много лишнего.
– Я и не обижаюсь, тем более что на пособие мы не живем.
В это время появилась группа во главе с нашим экскурсоводом, который на бегу продолжал что-то рассказывать про достопримечательности Брюгге. Все быстренько погрузились, и автобус тронулся в обратный путь.
Приблизительно через час мы остановились у придорожного кафе. Туристы дружно бросились в туалет, после посещения которого поднялись на второй этаж кафе в надежде что-нибудь съесть перед заключительной частью путешествия. Нельзя сказать, чтобы очередь была большой, но из отведенных водителем на стоянку пятнадцати минут оставалось не более пяти, которых определенно не хватило бы. Я уже повернулся, чтобы уйти, но в этот момент меня кто-то окликнул. Это был Детлев.
– Иди сюда, я занял очередь, – и действительно, перед Детлевом стояли три пустых подноса.
Чтобы не нарушать правила проезда в автобусе, купленные салатики мы быстренько проглотили по пути к парковке. В Дюссельдорфе расстались с Детлевом лучшими друзьями, на прощание он сказал:
– Вы, русские, оказывается, бываете разными. До свидания, приезжайте.
Я долго размышлял: писать или не писать этот рассказ, но всё-таки решил написать, изложив фактическую сторону максимально близко к реальным событиям, произошедшим с нами в той поездке. Надеюсь, что я никого не обидел, включая экскурсовода с его рассказом о доме зажиточного купца.
Москва, 2016.
