ВАЛЕНТИН ЛУКЬЯНОВ. Березы, березы
Берёзы, берёзы, берёзы —
О, белые трубы органа!
Всей смутой в их музыку бросясь,
Вдруг вынырнуть, всплыть на аркане
Забытых привычек и гула,
Того городского находа,
Что рвётся сквозь сжатые губы,
Сквозь солнце и птичие коды,
Что держит тебя в отдаленье,
Полощет на той позабытой
Мечте и надежде, что ленью
Уже затянуло и бытом,
Что не пускает к деревьям,
(А те — с облаками витают…)
И вдруг… словно входишь в доверье,
Как душу в стволах обретаешь.
А думалось, что и на свете
Уже не найдётся тревоги,
Какую не знал бы, не встретил,
С какой бы не мыкался вволю,
Когда уж весь мир передумал,
Весь перестрадал, перепомнил.
И вот — словно ветром подует —
Нахлынет и переполнит.
Такая волна растворенья,
Такая огромная жалость
Тебя вдруг охватит, что пенье
И солнце, навстречу снижаясь,
Уже не заглушат, не скроют,
Что слышится, что нарастает,
Что вырвется, выпишет кровью
Свои и людские мечтанья.
О, светлые души, берёзы!
О, ветер, по душам поющий
Закатной, звенящею бронзой!
И ты в нём, томящийся, ждущий,
Уже не просящий пощады
В прибое площадном, минутном…
И самое время прощаться,
И вдаль так прощально тянуться,
И верить, что жизнь не отпета,
Что ждут давно голос твой с воли,
Где роща, как Родина в белом,
Поёт под охраною ствольной.
Валентин Лукьянов
