ЕФИМ ГАММЕР. Спаситель человечества

 

СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

волшебная повесть

1. Колдовская сенсация

– А теперь очередная сенсация о конце света, – сказал мрачным голосом телеведущий. – В давние времена, когда древняя магия царила в мире, злой колдун Гриф обрек человечество на гибель в 21 веке. И оставил завещание, в котором написал – кто и как способен расколдовать его заклятие и спасти наш мир. Это завещание только сейчас было обнаружено в Лондоне, притом случайно, при реставрации королевского сейфа с архивными документами. И разослано всем спецслужбам.

2. Канун новогодней ночи

Школьные каникулы – благо, конечно. Но при таком благе невыразимо скучно, когда нечего делать две недели подряд. При наличии юмора скажем так: на протяжении двух календарных лет вынужден бить баклуши. Тут и задумаешься, чем заняться, чтобы жизнь стала веселее? В особенности сегодня, 31 декабря, накануне Нового года.
Зажечь цветные лампочки на ёлке?
Уже два дня как зажжены. Ещё родителями, до отъезда в отпуск.
Включить телевизор?
Он и так включённый. И несёт какую-то ахинею.
Выключить его?
И это – не работа.
Почитать книжку?
Какую? Все прочитаны. А библиотека закрыта.
Что делать?

3. Незнакомец из спецслужб

Неожиданно в дверь постучали.
– Можно войти?
– Входите. Не заперто.
– Отчего же? – послышалось за дверью.
– Лень подниматься с дивана.
– Какая непосредственность! – с этими словами в гостиную вошёл представительный мужчина в чёрном пальто, каракулевой шапке и роговых очках. Представился. – Я полковник Ловцов. Агент специального назначения.
– А я подполковник Безфамильный, – засмеялся от своей спонтанной шутки маленький хозяин квартиры.
– Кто ты, Коля Богомоленко, и в каком классе учишься, мне и без того ведомо.
– Да ну?
– Экзамен?
– Вроде того.
– Какой билет тащить? Первый? О папе-маме? Второй? О дедушке-бабушке? Или третий? Об истории твоей фамилии?
– О папе-маме мне и так известно. Они на Мёртвом море в Израиле. Там ещё не окончился купальный сезон. О дедушке-бабушке мне тоже известно. Они на Чёрном море, в Одессе. Там в ожидании купального сезона они украшают городскую ёлку подле универмага на углу Пушкинской и Малой Арнаутской. Так что ничего нового вы мне не сообщите. А вот об истории фамилии мне интересно послушать.
– Что ж, Коля Богомоленко, секретов не держим. Запомни и передай папе с мамой и заодно дедушке с бабушкой. Твоя фамилия ведет своё начало от прозвища Богомол. Возникло оно в незапамятные времена. Приблизительно, в середине четырнадцатого века. А получил его тот твой далёкий предок, который посетил святые места.
– Как папа с мамой?
– За шестьсот шестьдесят лет до них.
– В Иерусалиме?
– И в Иерусалиме. И в Вифлееме. И в Назарете. Произошло это в те дикие времена, когда по всей Европе распространились страшные эпидемии. Смерть косила людей тысячами, и нечем было спастись. Ни стрептоцида, ни аспирина, ни пенициллина.
– Как же мой предок добрался до Святой земли?
– Он был, как заговоренный. Никакая болезнь его не брала, никакая инфекция не проникала в организм. Беспрестанно молился и шёл вперёд. Так, живым и здоровым, и добрался до Святой земли, а заодно получил прозвище Богомол.
– Откуда вы это знаете?
– Я из спецслужб, международный отдел, – доложил полковник и протёр батистовым платочком запотевшие стёкла очков.
– Из Лондона, что ли?
– Почему из Лондона?
– Только что по телеку говорили про спецслужбы.
– По телеку говорили, а мы действуем.
– Ну, так действуйте, но на улице. Что потеряли у меня дома?
– Не волнуйся, не родителей.
– Я же сказал: они сейчас отдыхают на Мёртвом море в Израиле.
– Не обманывай с ориентирами, – проворчал полковник Ловцов. – Не на Мёртвом море, а в Эйлате. И в данный момент купаются не в Мёртвом море, а в Красном. Не веришь?
– Почему же? Верю, раз вы из спецслужб.
– Тогда поверь и в другое.
–Лучше скажите, зачем я вам понадобился?
– Прежде всего, сличим твои отпечатки пальцев. Установим, так сказать, со стопроцентной гарантией идентичность личности.
– Э-э, пальчики вам понадобились, будто я уже пианист. У меня и кулак в придачу! – запротестовал Коля, перекрываясь подушкой. – Но имейте в виду: я никого не убивал, никого не грабил. И вообще ничего – абсолютно ничего! – ни плохого, ни хорошего не совершил в последние дни. Не каникулы, а сплошное безделье.
– А ёлка?
– Ну, ёлку украсил. А в остальном… Лежу себе на диване и плюю в потолок.
– Это мне и нужно.
– Что конкретно?
– Слюну твою на предмет генетического анализа.
– Говорили про отпечатки пальцев…
– С отпечатками пальцев проще, если ты взглянешь на эту вот кляксу. И признаешь на ней свои пальчики.
Полковник Ловцов подсунул под нос Коле тетрадку. На развороте – там, где Коля писал изложение, была наглядно представлена жирная клякса.
– Твоя работа?
Коля помассировал пальцами мочку левого уха с приметной родинкой. Так он поступал всегда по привычке, когда задумывался или попадал в затруднительное положение.
– Это у меня мастика в шариковой ручке пролилась.
– Догадываюсь… Кроме того догадываюсь ещё, что этот узор из тоненьких линий твой? – показал на отпечаток пальца.
– Мой, – охотно сознался Коля. – Но в этом, надеюсь, нет никакого преступления.
– Уголовного нет, Коля из пятого «б». А какого другого… Это ты у своей учительницы спроси.
– Клавдия Борисовна тоже в отпуске. Каникулы, дядя! Не понимаете?
– Понимаю. А ещё понимаю, что ты свободен, как птица. И готов нам помочь.
– С риском для жизни? – заинтересовался мальчик, которому страсть как хотелось в свои одиннадцать лет каких-то приключений на Новый год.
– Это как получится.
– Хорошо. Что, скажите, мне надо сделать?
– Сначала плюнь на меня.
– Вы? Что? Не в своём уме?
– Я – в своём, и ты – в своём. Плюнь – не бойся!
– А в тюрьму меня не упечёте за оскорбление личности?
– Плюй, тебе говорят! – повысил голос полковник Ловцов. – И не думай о последствиях.
Коля и плюнул.
Попал точно – в лаковую пуговицу на чёрном пальто.
Полковник Ловцов аккуратно собрал пипеткой его слюну, вытащил из кармана загадочный приборчик, типа «смартфон», похожий на миниатюрный компьютер, капнул на экранное стеклышко, дождался эсэмэски и удовлетворённо кивнул:
– Всё в ажуре. Идентичность личности установлена.
– Ха-ха вам! То, что я Коля Богомоленко, мне и без ваших хитростей известно.
– А известно ли тебе?

4. Бегство

Полковник Ловцов не успел закончить загадочную фразу, как распахнулась дверь и в квартиру ворвалась соседская девочка Лида, выряженная в Снегурочку: кроличья шубка, белые сапожки с кожаными оленями на голенищах, шапочка, увенчанная серебристой, в искрящих снежинках, короной. Собиралась взять Колю на бал-маскарад, а попала на какую-то странную разборку, подозрительную во всех отношениях.
– Что тут происходит? – уставилась зеленоватыми – изумрудной наполненности – глазами на незнакомого мужчину.
– Тебя это не касается! – огрызнулся агент спецслужб, раздосадованный нежданной помехой.
– Скажите на милость, – возмутилась Лида, поправляя под шапочкой выбившиеся кудряшки золотистого отлива. – Меня это не касается. Тогда это касается моего папы. И помните, мой папа – это наша полиция. А наша полиция никогда не дремлет.
Выхватив из кармашка кроличьей шубки походный пелефон, девочка нажала на кнопку вызова.
– Папа! В квартире у Коли вор-грабитель. Я его застала на месте преступления, а он говорит: это меня не касается.
Папа-полицейский будто ждал вызова на боевое задание. Мигом высветился в проеме двери: рыжий, ухватистый, с крупным носом и курчавой шевелюрой.
– Руки вверх и никаких вопросов! – и набросился на полковника Ловцова, забыв потребовать у него документы.
Агент спецслужб выронил от неожиданности загадочный приборчик, похожий на миниатюрный компьютер, и принял оборонительную стойку.
Однако боксёрские навыки ему не помогли.
Папа-полицейский, мастерски, как обладатель чёрного пояса по дзюдо, подсёк ногой непрошенного гостя, и тот свалился на пол с желанием немедленно подняться и дать сдачи. Но не тут-то было. Противник, навалившись сверху, тузил его кулаками и кричал детям:
– Бегите за подмогой и никаких вопросов!
– Бежим! – сказала Лида, приученная не перечить папе-полицейскому, и поволокла Колю следом за собой в неизвестном направлении.
Почему в неизвестном? Потому что сама не ведала, где найти подмогу. Январские праздники, шутка ли! У всех отпуск либо каникулы, никого не изыщешь дома – кто в Эйлате, кто в Таиланде или в Ницце.

5. Эсэмэски

Что оставалось?
Оставалось одно: приспособить миниатюрный компьютер-телепередатчик полковника Ловцова, типа «смартфон», для своих надобностей. И послать сигнал СОС – спасите наши души. Может, кто-нибудь откликнется и придёт на выручку?
Как придумалось, так и сделалось.
И пока спускались на лифте, успели отправить эсэмэску. Затем вышли наружу из дома и стали ждать результата.
А какой результат? Само собой, ответная эсэмэска.
«Немедленно передислоцироваться на улицу Слободкина, 19. Потайное убежище в подвале. Код для открытия двери на домофоне 2014».
– Запомнила? – спросил Коля.
– На всю жизнь, как твоё признание в любви, – шутливо откликнулась Лида и плотнее запахнулась в шубку из кроличьего меха.
– Я ещё не признавался, – смутился Коля.
– О’кей – не робей, Богомоленко! Время не ждёт! – заметила Лида не менее кокетливо, чем в первый раз.
– Зато твой папа ждёт помощи, – парировал Коля, убыстряя шаг к искомой улице.
– Ты моего папу не знаешь. Его не зря прозвали Гераклом, хотя он просто Гера. Подковы гнёт, ладонью гвозди загоняет в доску. Он уже наверняка справился с твоим грабителем, и теперь связывает его по рукам и ногам.
– Почему – «моим?
– Не меня же он пришёл грабить.
– Он не пришёл грабить.
– Чего же сунулся к тебе?
– Чтобы я плюнул ему на пальто.
– Ненормальный?
– Это пусть в сумасшедшем доме выясняют.
– А что? Идея! Надо вызвать неотложку. Пусть приедут и проверят.
Не медля, Лида отправила послание в пункт Скорой помощи: «Один ненормальный просит, чтобы на него плюнули, а потом недоволен и лезет драться». И задумчиво сказала Коле:
– Когда я смотрела в замочную скважину, как этот псих-очкарик пристаёт к тебе, то подумала: он из породы грабителей. Но если ему подавай слюни вместо янтарного ожерелья и золотых украшений твоей мамы, то, скорей всего, он больной на всю черепушку.
– Больной-больной! – согласился Коля.
Мимо них промчалась карета скорой помощи, пугая прохожих пронзительной сиреной.

6. Потайная комната

Улица Слободкина упёрлась в тупик. В этом тупике и стоял дом №19. Стоял себе и стоял. Что с того? С того – ничего, если не вывеска. На ней золотыми буквами было выгравировано «Психиатрическая лечебница».
– Попали! – всплеснула руками Лида и подула в ладони, чтобы согреться.
– Не бойся, нас не заберут на анализы.
– Здесь не забирают, а запечатывают, – рассудительно заметила Лида.
– Зато здесь никто нас искать не будет. Поэтому и поместили потайную комнату там, где нас не найдут.
– Резонно. Твоя голова, Богомоленко, не дураку досталась.
– А то!
– Тогда о’кей – не робей и давай искать домофон.
– Чего искать? Вот он! – оперативно сориентировался Коля.
Справа от входа, у самой тупиковой стены, виднелась узенькая дверь в подвал. Сбоку от неё был прикреплён электронный приборчик, дающий право на вход в засекреченное помещение, размещённое где-то глубоко внизу.
Лида пробежала пальчиками по кнопкам.
– Не ошиблась с цифрами? – спросил Коля.
– Брось! Я их помню, как твоё признание в любви.
– Я ещё не признавался.
– Признаешься, Богомоленко!
– Когда рак на горе…
Но договорить Коля не успел.
Дверь автоматически открылась. И оттуда пахнуло жареным.
– Ой! – сказала Лида и зажала пальцами нос. Больше она ничего не сказала, как и Коля. Оба потеряли сознание от странного, должно быть, ядовитого запаха и скатились вниз по ступенькам.
Куда?
Это при потерянном сознании не определить.

7. Ловушка

Очнулись они в огромном сачке для ловли, скажем так, двуногих бабочек. В него угодили прямиком, летя кубарем с лестниц. И теперь барахтались, выползая на пол.
– В чём дело? – злился Коля.
– Ни в чём! – раздался неведомо откуда, вроде бы с потолка голос, напоминающий радийный, с металлическим оттенком в звучании.
И ситуация прояснилось. Оказывается, в эту потайную комнату каждый попадает в бессознательном состоянии, чтобы не представлять, где выход наружу.
Не может быть? Может, ещё как может! И об этом вполне толково было сказано Коле и Лиде радийным голосом, льющимся с потолка.
А потом, после толкового объяснения, опять пошла сплошная бестолковщина.
– Слюна с собой, Коля из пятого «б»?
– Какая слюна?
– Твоя.
– Здрасте! Я её дома оставил! – возмутился мальчик недогадливости дознавателя.
– Дома ты оставил полковника Ловцова.
– И моего папу, – встряла Лида.
– На всякий случай их увезли в сумасшедший дом, иначе они не перестанут драться.
– Мой папа не сумасшедший! – вспыхнула Лида и погрозила кулачком потолку.
– Полковник Ловцов тоже не сумасшедший. Но их теперь никак не разнять, пока не наденешь смирительную рубаху.
– Это на вас следует надеть смирительную рубаху! – закипела от гнева Лида, и давай бегать по потайной комнате, не представляя, как выбраться наружу.
Где выход? Никакого выхода! Кругом стены, окрашенные в зеленый цвет. И нет даже намёка на дверь.
– Хотите выйти? – послышалось сверху.
– А выпустите?
– Сначала пусть Коля плюнет в пузырёк, что на столе.
Коля взял скляночку, посмотрел на свет: чистая ли? Перевел вопросительный взгляд на одноклассницу.
– Не смей плеваться, Богомоленко! – предостерегла его девочка. – Этот псих что-то задумал.

8. Уговоры

Коля демонстративно протер кистью руки мокрые губы, будто собрался превратить рот в иссушённую пустыню Сахару.
И на полминуты воцарилась тягостная пауза.
– Я не псих, хотя и базируюсь в сумасшедшем доме, – наконец донеслось с потолка. – Я учёный с мировым именем.
– Как вас звать тогда? – нашлась Лида.
– Имя моё засекречено.
– От кого засекречено? От народа? – донимала девочка невидимого собеседника. – Имена Ломоносова, Ландау, Капицы или Эйнштейна не засекречены, а вы – что, лучше?
– Передо мной стоит задача по спасению всего человечества. И если я обнародую своё имя, то враги человечества меня убьют. Теперь вы понимаете, юная дама, что вопрос о моей безопасности имеет государственное значение.
– Я не дама!
– Девушка-красавица!
– Я еще не девушка из выпускного класса, а просто школьница из пятого «б», сижу с Колей на одной парте. И не кра…
Лида проглотила язык, чуть было не сболтнув, что она не красавица.
Потому и умолкла на время, собираясь с мыслями.
Дождавшись передышки, Коля взял на себя инициативу.
– Признавайтесь, неведомый ученикам пятого «б» гражданин учёный с мировым именем, кто вы на самом деле? И зачем мне плевать в стеклянный пузырёк? Я уже один раз плюнул на пуговицу полковника Ловцова, и его отвезли в сумасшедший дом. Плюну второй раз, и не знаю, чем это кончится для вас.
– Мировым открытием и Нобелевской премией. А для человечества спасением.
– Объясните всё без дураков!
– Кстати, – вмешалась Лида, вновь обретя дар речи. – Колина голова не дураку досталась.
– Меня интересует его слюна.
– У меня и кулак в придачу! – машинально брякнул Коля.
– Кулаками пусть интересуются твои сверстники. Мне нужна слюна.
– Что в ней особенного?
– На её основе, – рассудительно вещал радийный голос, будто читал лекцию на кафедре медицинского институтута, – мы создадим вакцину, способную победить болезнь, которая вот-вот обрушится на Землю.
– Из космоса?
– Из прошлых веков.
– Как это, из прошлых? Века прошли, и всё прошло вместе с ними, включая болезни, – догадливо сказала Лида.
– Тогда загадка.
– Слушаем.
– В 1914 году разразилась Первая мировая война. Как вы считаете, где погибло больше людей? На полях сражений? От пуль и снарядов? Или дома от неведомой прежде заразной болезни?
– От пуль и снарядов, – заявил Коля.
– А вот и неправда, – сказала Лида. – Я в книжке по истории читала, что в последние месяцы Первой мировой войны вспыхнула эпидемия гриппа по прозвищу «испанка». И сходу превзошла военную бойню по количеству жертв.
– А если в цифрах? – донеслось с верхотуры.
– Сразу не припомнить.
– Тогда я уточню. От «испанки» умерло от 50 до 100 миллионов людей, точных данных не имеется. Но это из-за того, что не проводилась перепись населения.
– А сколько погибло от пуль и снарядов? – спросил Коля.
– На фронтах погибло более 10 миллионов солдат, среди мирного населения – 11 миллионов.
– Получается, что заразная болезнь опаснее оружия?
– Именно так. И с твоей помощью, Коля из пятого «б», мы намерены ее победить.
– Но почему я?
– Ты слушал сегодня по телевизору о последней колдовской сенсации?
– Да-да! Но не придал значения.
– Это пару часов назад ты не придал значения. А сейчас придавай, пожалуйста. Помнишь, что было сказано по телевизору? – и радийный голос повторил слово в слово телевизионную информацию. – В давние времена, когда древняя магия царила в мире, злой колдун Гриф обрек человечество на гибель в 2014 году. И оставил завещание, в котором написал – кто и как способен расколдовать его заклятие и спасти наш мир. Это завещание только сейчас было обнаружено в Лондоне, притом случайно, при реставрации королевского сейфа с архивными документами. И разослано всем спецслужбам.
– Так вы, учёный муж, получается, тоже из спецслужб?
– Я работаю на спецслужбы. Но не ради любви к приключениям, а во имя спасения человечества.
– Я тут причём?
– Ты не причём, Коля. «Причём» твоя слюна. Разъясню, если тебе не понятно.
– Его голова не дураку досталась! – взъярилась Лида.
– А твоя – не дурочке. Но вы ещё учитесь в пятом «б», и до институтских знаний доберётесь через много лет. А в институте вас познакомят с тем, что в человеке, перенесшём, допустим, грипп, вырабатывается иммунитет…
– Понял! – вскричал Коля. – Но я никаким гриппом не болел. Никогда!
– Эх, Коля-Коля! Ничего ты не понял. В тебе находится иммунитет от того вида гриппа, которым Злой волшебник Гриф хотел истребить человечество. Многих он убил, но не твоих предков.
– Потому что они произошли от Богомола, заговоренного от всех болезней?
– Откуда знаешь?
– Знаю. А откуда – не скажу.
– Тогда слушай меня.
– Я слушаю.
– Итак, злой волшебник Гриф заразил и твоих предков, пра-пра-прадедушку и его сына. Но их организм пересилил инфекцию, и они выздоровели. После осознания своего поражения Гриф написал в завещании, что их потомок в двенадцатом поколении, когда снова разразится пандемия, будет уже наделен от природы антивирусным иммунитетом, спасительным для всего человечества. Вот ты и являешься их потомком.
– В двенадцатом поколении?
– В двенадцатом.
– А вы не ошиблись в подсчёте?
– Не на пальцах считали.
– Тогда скажите, кем были мои предки, пра-пра-прадедушка и его сын? Мне хотя бы одно имя, по прямой линии. А то, кроме Богомола ни о ком не слышал.
– Кем они были – секрет, и открыть его тебе я не имею права. Но ты должен гордиться: они были очень достойными людьми, поэтому тебе и предстоит стать спасителем всего человечества.
– И для этого мне нужно?
– Всего-навсего, только поплевать в стекляшку.
Коля оглянулся на Лиду.
– Что делать?
– Плевать! – решительно махнула рукой девочка. – Спасай человечество, Богомоленко!
Коля плюнул раз, плюнул два. Разохотился, и чуть ли не до половины наполнил прозрачную посудину.
– Что дальше?
– Теперь нажми на кнопку, – донеслось сверху.
– Где?
– На торце столешницы.
Коля нажал. Пластмассовый стержень выдвинулся из крышки стола и, как на подносе, понёс пузырёк к амбразуре, открывшейся в потолке.
– А мы?
– Посидите здесь, пока мы приготовим вакцину. А то вдруг нам вторая порция слюны понадобится.
– Долго ждать?
– Заранее ничего не скажешь.
– А кушать? – воспротивилась Лида. – Я и заранее говорю, что ещё чуток и захочу кушать.
Но амбразура закрылась, и голос пропал.

9. Пленники потайной комнаты

– Ну, и вляпались мы в историю! – угрюмо молвил Коля и взгромоздился на стол, чтобы покачать ногами и избавиться за счёт этого от нервного напряжения.
– Не то слово, – подхватила Лида, постукивая рёбрами ладоней по краю столешницы, будто готовилась стать черепашкой-ниндзя, завоевавшей телеэкран её детства. – Он там будет совершать мировые открытия, а мы тут с голода помирай.
– Брось, Лида! Посмотрят под микроскопом, капнут каким-нибудь реактивом, и…
– Коля, брось мудрить! Что ты знаешь о мировых открытиях?
– Менделееву его таблица элементов просто приснилась. Проснулся, записал всё на бумажку. И – пожалуйста! – мировое открытие, слава на века.
– Эх, ты Коля-грамотей!
– А что?
– Добавь ещё, что она была создана в 1869 году. И называлась «Периодическая таблица химических элементов».
– Хорошо, добавлю. И что из этого?
– Ничего, если тот, кто за потолком, не пойдёт по примеру Менделеева сейчас спать.
– Чтобы утром проснуться с мировым открытием?
– Вот-вот. Он проснётся с мировым открытием, а мы с голодным желудком. Да и спать тут… – Лида оглядела комнату. – На стульях, что ли?
– Кто спит в Новогоднюю ночь? – пробурчал Коля и поёжился от подвальной сырости.
– Кому как, а нам спать действительно не придется, – заверила его Лида.
– Что тогда делать?
– Бежать отсюда, и без оглядки.
– Но как?
– Это я должна подсказывать? Твоя же голова не дураку досталась.
– А твоя – не дурочке, – парировал Коля.
– Тогда, раз уважил, предлагаю план бегства…
Девочка стянула одноклассника со стола и совсем тихо, чтобы не подслушали, зашептала на ухо.

10. Клоны

– О’кей – не робей! – напутствовала Лида своего друга, когда он, в точном соответствием с придуманным планом, вновь взобрался на крышку стола и уселся в том месте, откуда выходил пластмассовый штырь с подносом, напоминающем блюдечко.
Девочка нажала на податливую кнопку в торце столешницы.
Коля поднялся к потолку на пневматическом стульчике и юркнул в гостеприимно открывшуюся амбразуру.
Он очутился в небольшой комнате, которую вполне пристойно назвать научной лабораторией. Вокруг замысловатые приборы со светящимся пультом управления, на экранах человеческие скелеты, наращивающие – вот диво! – самостоятельно мясо, мышцы, кожу. Чисто мультик, если оторваться от действительности и представить себя на диване подле домашнего телевизора.
Но какой диван?
Какой домашний телевизор?
Никакой домашний телевизор, даже вставь в него кассету с видеофильмом, не продемонстрирует такой фокус, как здесь.
В чём же фокус? В том, что на двух экранах лабораторных телевизоров два скелета одновременно принимали облик самого Коли. Точь-в-точь он. И глаза его, голубые, как небо. И брови с непослушными волосками, вздернутыми по краям вверх. И вот – гляди и не падай в обморок! – вырисовывается родинка на мочке левого уха, за которую он то и дела хватался, когда задумывался.
– Фантастика!
В чудеса Коля не верил. Вернее, верил, но не в такие. Допустим, появись тут Дед Мороз с подарками, он согласился бы: это чудо. Но чтобы на телеэкране возникли два новорожденных Коли, причём сразу в подростковом возрасте, так нет, это не чудо, это, скорей всего, научный эксперимент. А проводит его…
Впрочем, это не задачка со многими неизвестными. Это проще пареной репы. Проводит его тот учёный с мировым именем, который секретное имя своё держит в тайне, опасаясь покушения на жизнь.
– Ладно, – психанул Коля. – Со своими близнецами я полажу, а ты у меня получишь!
И Коля двинулся на разведку с надеждой, что захватит в плен живого «языка» – одного из клонов – и тот разъяснит ситуацию.

11. Стычка

Разведка не заладилась с самого начала. Вернее, еще до начала.
Коля – за ручку двери, а она распахнулась, и на пороге предстал низкорослый старичок, чуть ли не с гнома росточком, в белом халате до пят и высоком колпаке.
– Откуда ты такой шустрый, молодой человек? – спросил старичок, близоруко щурясь.
– Из пробирки! – не моргнув, охотно заверил Коля.
– И уже сбежал, не успев родиться? – всё более и более недоумевал старичок. – Даже приоделся?
– А что? Голым ходить – детей смешить.
В уголках узких губ старичка накипали пенные пузырьки. Он машинально смахивал их мизинцем с длинным, как у женщины ноготком. По всему чувствовалось, хозяин лаборатории выказывал неудовольствие и вот-вот начнет сердиться по-настоящему, хотя ещё ради приличия придерживался всего лишь укоризненного тона.
– Главное, молодой человек, закон и порядок. А если украл…
– Ничего я не крал!
– Проверим-проверим и уясним.
Старичок открыл металлический шкаф, подобный тому, что встречаются в раздевалках спортсменов, снял с вешалки пальто, которое по размеру впору и Коле, повертел перед близорукими глазами.
– Это моё.
– Вот видите, не крал.
– Я плохо вижу. Но хорошо соображаю. Поэтому согласен: не крал.
– Тогда я пошёл.
– Никуда ты не пошёл, торопыга! – разозлился старичок. – Прямо беда с вами, молодой человек! Стоит отлучиться на пять минут по большим надобностям своего маленького организма, как начинаются неприятности с подопытными…
Коля не позволил ему договорить.
– Я не кролик!
– А кто назвал тебя кроликом?
– И не собака Павлова!
– А кто назвал тебя собакой Павлова?
– Я вообще никакой не подопытный.
– А тут и неправда твоя, молодой человек. Ты подопытный. На научном языке величать тебя клоном. А на обыденном…
– Подопытный молодой человек? – съязвил Коля, пряча за спиной фигу.
С удовольствием сунул бы её под нос коротышке-эскулапу с издевательскими замашками, но его удерживало привитое родителями уважение к взрослым.
Старичок почмокал губами, будто пробовал Колину фразу на вкус и согласно кивнул.
– Да-да, подопытный молодой человек.
– Хорошо звучит? – заводился мальчик.
– Вот получим Нобелевскую премию за спасение человечества, тогда и проверим – на лекциях в университете, на выступлениях перед телевизионной аудиторией, хорошо звучит или не хорошо.
– Так вы, значит, тот учёный с мировым именем?
– Будущий лауреат Нобелевской премии, – представился хозяин лаборатории. – А что? Не похож разве?
– Мне вы казались ростом повыше и помоложе, как папа.
– Отныне я твой папа, подопытный молодой человек. И папа всех прочих, таких же подопытных.
– И много их у вас?
– Секрет производства.
– Зачем вам столько?
– А чтобы плевали в мензурку. Почаще и побольше. Иначе не создать оптимального количества антивирусного препарата для всего человечества.
– Ага! Мы плевали, а вы спаситель человечества?
И уже не сдерживаясь, Коля сунул под нос наглому кандидату на Нобелевскую премию увесистую фигу, которую прежде прятал за спиной из-за привитого родителями уважения к взрослым.

12. Против лома нет приёма

Кто в лес, кто по грибы, а Коля – в приключения. Так уж сложилась жизнь у него. Хоть сиди на месте, не двигаясь, все равно судьба норовит впихнуть в какую-то кашу с кислой подливкой.
Вот и сейчас, не успел сунуть кукиш под нос старичку, как оказался схваченным дюжим санитаром в сером халате, выскочившим неведомо откуда. Вернее, ведомо: из неприкрытой двери, ведущей в коридор. Выскочил, как чёрт из табакерки, и давай заламывать руки за спину, натягивать смирительную рубашку.
– Так его, так, – добродушно приговаривал старичок, почёсывая большим пальцем нос. – Отправь его в сушильную камеру, к остальным. А то весь взмок от резких движений.
Коля сопротивлялся, извиваясь всем телом. Но что он мог поделать со стокилограммовым мордоворотом? Плечи – во! Пузо – во! Пальцы – железные клещи!
– Против лома нет приёма, да? – попытался упрёком усовестить могучего противника.
Не усовестил. Лишь получил затрещину. И попутное замечание от главного распорядителя неприятностей.
– Не распускай руки, шельмец, когда говоришь со старшими! – нравоучительно вставил учёный муж пенсионного возраста. – Впрочем, тебе они больше не понадобятся.
– Это ещё почему?
– От тебя нужно, чтобы ты плевался, а не лез в драку.
– Я больше не буду!
– Все клоны так говорят.
– Образ и подобие, – Коля выступил в защиту собратьев-близнецов, будто сам себя произвёл в адвокаты.
– Это мы ещё проверим, когда сличим твою слюну с оригиналом.
– Нечего сличать!
Коля кинулся пояснять, что он и есть оригинал.
Но куда там: не люди с высшим образованием, а сплошные Фомы неверующие. К тому же и слушать ничего не хотят.
– А ну – плюнь сюда! – санитар подсунул ему мерный стаканчик с рисками.
Коля и плюнул. Но не слишком охотно.
Санитар, со свойственным ему высокомерным презрением «хозяина жизни» к подневольным обитателям сумасшедшего дома, шлёпнул его по затылку.
– Ещё раз!
– Вам нужна добавочная порция? – Коля продемонстрировал самообладание – не взвинтился и плюнул вторично, теперь уже от всей души.
– Нам нужен результат!
Профессор и поспешил к микроскопу: проверять, насколько соответствует слюна «новоявленного клона» стандартам «настоящего Коли», наделённого антивирусным иммунитетом.
– Оставьте меня здесь. Я тоже хочу знать о результате, – вдогонку воззвал мальчик.
Но хозяин лаборатории только отмахнулся, не оборачиваясь.
– В сушилку, в сушилку его!
Санитару два раза приказывать не понадобилось. Он схватил пленника в охапку и потащил, брыкающегося, по коридору.
Напрасно Коля драл горло.
– Отпустите!
– Против лома нет приема! – ехидно отвечал санитар, используя недавнее Колино присловье.
– Я не псих!
– Все так говорят!
– Я не умалишённый!
– Все равно – чокнутый.
Никто из снующих мимо белых халатов не обращал внимания с толикой сочувствия на юного пациента, дергающегося в смирительной рубашке.
Оно и понятно: накануне встречи Нового года всем им, врачам и медсестрам, было не до очередного клиента психиатрической больницы. В голове у каждого крутились вполне здравые, далекие, понятно, от помрачения рассудка мысли о ёлочных игрушках, Деде Морозе, Снегурочке, шампанском, салате «Оливье» и красивых тостах насчёт счастливого во всех отношениях 2014 года.

13. Сушильная камера

Колю запечатали в несгораемом ящике невероятных размеров. Подвесили за шкирку на металлический крюк, и сказали:
– Сушись! А то весь мокренький, будто мама тебя только что родила.
Оглушенный этими словами, напоминающими насмешку, Коля закусил губу. До него внезапно дошло: он уже ничего не сможет сделать для спасения человечества, если провисит оставшуюся часть жизни на этом поганом крюке. Впервые мальчик постиг весь ужас того состояния, которое в народе называется «бессилием раба», и понуро опустил голову. Но ненадолго. Слишком крутой характер достался ему по наследству от древнего Богомола, чтобы вот так, не предприняв боевых действий, потерять человеческое лицо и превратиться в послушного робота-клона.
Снизу шло тепло, легкими дуновениями обегало тело. Газовая горелка через дырочки в алюминиевом полу прогревала сушильную камеру, нагоняя дремотное состояние.
Коля встряхнул головой, чтобы не клевать носом, впадая в сонливость. Осмотрелся, насколько позволяла полумгла довольно просторного помещения.
По боком приметил ещё два чучела. Завернутые, как и он в бежевые балдахины, они напоминали призраков.
– Эй, вы! – подал тишком голос, чтобы не встревожить охрану, которая, по его соображениям, находилась снаружи.
Ответа не дождался.
Приглядевшись, Коля признал в этих безвольно поникших на крюках фигурах своих близнецов.
– Ребята, очнитесь!
Близнецы не шелохнулись, по-прежнему пребывали в полной отключке.
Что же делать? Руки связаны за спиной. Ноги в полуметре от пола. Точки опоры не найти. Значит конец? Нет-нет-нет! Погибать так с музыкой! И Коля, напрягая все силы, начал раскачиваться на крюке из стороны в сторону, как маятник. Раз за разом он всё более расширял амплитуду движений, пока не стал лупить ногами по пребывающим в глубоком сне клонам.
– Чего тебе? – недовольно спросил сосед слева, широко зевая во весь рот.
– Просыпайся!
– А что я там не видел?
– Жизнь!
– Ух, ты! – подключился, приходя в себя, и сосед справа. – Жизнь! А она настоящая?
– Какая же ещё жизнь бывает?
– Мы из пробирки.
– Подумаешь, из пробирки. Не ломайте над этим голову.
– Для нас, наверное, и жизнь предназначена какая-то ненастоящая.
– Бабушкины сказки! Вы из пробирки, а жизнь настоящая! – настаивал Коля.
– А как она выглядит, настоящая?
– Вот так! – сказал Коля и со всего лёта поддал пинка соседу слева, причём с такой копытной мощью, что тот сорвался с крюка.
– Ты что? Драться сюда припёрся? – возмутился Коля №2, поднимаясь на колени.
– Сначала подставь спину, потом будем выяснять отношения.
Коля №2 не перечил. Подставил спину, поднатужился, приподнял новоявленного командира и сбросил его с крюка. Потом ту же процедуру провернул с Колей №3.
– А теперь что?
– Теперь развязываться, – пояснил Коля.
– Руки у нас за спиной. Как развязываться?
– Зубами!
– Ну и даешь, парень! – не поверил пробирочный Коля №2.
– Зубами кушают, а не развязываются, – поддержал его Коля №3, столь же недалёкий из-за того, что настоящей жизни не видел и много не понимал в происходящем.
– Зубами можно даже гвозди вырывать из досок. Сам видел в цирке.
– В цирке настоящая жизнь? – поспешил с вопросом Коля №2.
– И в цирке. И в кино. На катке и в купалке. Везде жизнь настоящая. Надо только уметь жить.
– А мы научимся?
– Со мной научитесь. Развязывайте скорей, не тяните резину!
Оба клона вцепились зубами в узлы на смирительной рубашке. И мало-помалу, учась жить, высвободили Колины руки. А он, пользуясь уже руками, высвободил и своих спасителей.
– Что дальше?
– Дальше начинается жизнь!

14. Боевое задание

– С чего начинается жизнь? – спросил Коля №2.
– У настоящих людей, – уточнил Коля №3.
– С мобильника! – без промедления ответил Коля Богомоленко.
И, приподняв подол смирительной рубашки, вытащил из кармана конфискованный у полковника Ловцова загадочный приборчик, вроде смартфона, похожий на миниатюрный компьютер.
– Мобильник? – спросил Коля №2.
– Настоящий – не клон? – уточнил Коля №3. И потянулся к аппарату.
– Не протягивай руки, а то протянешь ноги, – зло огрызнулся Коля Богомоленко, набирая номер пелефона своей подружки.
Лида, услышав звонок вызова, вздрогнула на стуле от неожиданности. Помотала головой, выходя из дремоты.
– Алло! – сказала сонно. – Кто это в такую рань?
– Какая рань? – послышался знакомый голос. – Вот-вот полночь!
– Богомоленко? – пришла в себя девочка. – Где тебя черти носят?
– В сушилке.
– Что-что? Не пудри мне мозги!
– Я в сушильной камере. И наружу мне без твоей помощи не выбраться.
– Как я могу помочь?
– Поднимайся наверх, и гони по моему следу…
– Я не собака, чтобы по следу.
– Хватит умничать! Я на краю гибели.
– Бегу!
– Сначала выслушай. Поднимешься наверх, потом по коридору, третья дверь с табличкой «Лаборатория №5». И если за дверью охранник…
– Охранника беру на себя!

15. Освобождение

Не прошло и десяти минут, как в дверь лаборатории №5, перегороженной по центру цветастой ширмой, требовательно постучали.
– Кто там? – спросил усатый охранник, позёвывающий на стуле у компьютера.
– Откройте дверь – узнаете.
– Загадка?
– Новогодняя, – раздался девичий смех.
– Я мастер по разгадкам, – засмеялся и охранник, думая, что ему подфартило с розыгрышем.
– О’кей – не робей! Отгадывайте! Что в новогоднюю ночь больше всего желает нормальный человек на рабочем месте?
– В сумасшедшем доме? – на всякий случай охранник уточнил место работы, ибо не очень-то разбирался в тонкостях детской психологии. – Скорей всего…
– Снегурочку с новогодним подарком? Не так ли?
– О подарке я и не подумал.
– Зато подарок подумал о вас.
– Как это?
– Хорошо подумал. Откроете дверь – узнаете.
Охраннику очень захотелось узнать, как это безмозглый подарок мог подумать о нём. Но ещё больше захотелось увидеть этот подарок: а вдруг ему принесли что-то вкусненькое: шоколадки, мандаринки, лимонад?
И он открыл дверь.
И увидел Лиду.
Корона Снегурочки при ней. Кроличья шубка при ней. Белые сапожки с кожаными оленями при ней. А где же подарок, способный думать о нём?
– Где подарок? – спросил охранник, не скрывая недоумения.
– В сушилке.
– Как так? Там же никого, кроме… – чуть не проговорился о пленниках-клонах.
– Подарок там! – настаивала Лида. – Я заранее спрятала.
– Ах, заранее…
– Вместе с Дедом Морозом, – добавила для солидности Лида. – И лично для вас. Открывайте уже дверь, а то подарок о вас будет плохо думать.
«Что это за подарок, – мелькнуло в мозгу у охранника, – если думает о нём, при этом по-разному, сначала – хорошо, потом – плохо?»
И, заинтригованный донельзя, повернул ключ в замочной скважине.
Клоны, возглавляемые Колей, мигом выскочили наружу. Но не с пустыми руками. А так сказать, с подарком. Правда, назвать Колину смирительную рубашку «подарком», причём способным думать, очень рискованно. Усатый охранник, даже при внезапном нападении, не ожидал встретить достойных противников в каких-то безвольных клонах, и взбешенно заработал кулаками, раздавая тумаки направо и налево. Но впустую: удары его повисали в воздухе, не достигая цели.
Ещё несколько мгновений – раз-два-три! – и сопротивление могучего усача было сломлено. Прежде грозный и неуступчивый, теперь он готов молить о пощаде. Но ни Лиде, ни Коле, ни близнецам-клонам некогда было слушать жалкого пленника, когда пришла пора радеть о благе всего человечества.
Охранника запеленовали в Колино длиннополое одеяние и подвесили «сушиться» на крюк, а то ведь, бедняга, вспотел, пока боролся с мелкими сорванцами. Свои смирительные рубашки клоны постеснялись снять, иначе предстанут перед девочкой в неприличном виде – голенькими.
– Сушись вместо нас, – сказали они бедолаге и захлопнули дверь перед его носом.

16. Вольница клонов

Только сейчас началось у Лиды «узнавание». Ей трудно было представить, как это Коля Богомоленко размножился, словно не человек, а амеба, и отныне он в трех лицах. Одноклассник отзывается на свое привычное имя Коля, второму надо говорить «Коля Номер Два», третьему – «Коля Номер Три».
– Вот так номер! – рассмеялась Лида, когда ей растолковали ситуацию.
– Чуть не помер! – подыграл в рифму Коля.
– Родите нас обратно, если вам что-то не нравится, – обидчиво сказали клоны, путаясь в подоле смирительных рубашек.
– Увы, родить обратно мы не способны, – заметил Коля и театрально развёл руками, будто участвует в школьном спектакле художественной самодеятельности.
– Ещё не созрели по уму, – пояснила Лида. – Что касается меня, то вот когда окончу институт и стану учёным мужем…
– Не смеши меня! – замахал рукавами смирительной рубашки Коля №2. – Какой из тебя муж?
– Учёный.
– Ты девочка. Значит, по закону природы из тебя получится учёная жена, а не муж.
– А по закону русского языка – учёный муж, – возразила Лида, будто она уже школьная учительница, и не удержалась – язвительно высунула язык: нате вам, съели?
– Ладно, муж ты или жена, но мы еще мальчики, – здраво сказал Коля №3. – А одежды никакой. Ходить голышом – примут за умалишенных. Ходить в смирительных рубашках – сунут в палату к буйно помешанным. Придумай что-нибудь, если ты такая уже из себя учёная.
– О’кей – не робей! – Лида хитро подмигнула клонам. – Не забывайте: мы в сумасшедшем доме. Кстати для нас, здесь проходит бал-маскарад. Так что ничего не случится, если два нормальных человека вырядятся на бал-маскараде в одежду ненормальных.
Клоны переглянулись со значением: им понравилось, что едва знакомая девочка назвала их «нормальными человеками» без всякой подковырки.
Но Коле Богомоленко это не совсем понравилось. Мальчик почувствовал, что при таком раскладе потеряет главенствующее положение. При этом он одет без всякой выдумки, будто собрался на улицу, а не на бал-маскарад.
– Как быть мне? – спросил у Лиды.
– А то?
– Конь в пальто!
– В зимнем, на ватине, – подковырнула Лида. – Но не боись! И тебя приоденем!
– Моя смирительная на охраннике.
– Соорудим что-нибудь элегантнее.
– А что, если плащ мушкетера?
– Точно! – обрадовалась подсказке Лида и бросилась к цветастой ширме, перегораживающей комнату поперек.
Остреньким краем серебристой короны она вспорола материю, вырезала приличный по размеру лоскут, накинула его на плечи Коле.
– Ого! – сказали завистливо клоны.
– Ага! – с радостным смешком откликнулся Коля. – Теперь ещё бы шпагу!
– Поищи!
– Кто ищет, тот всегда найдёт.
Коля тут же приступил к поискам, но ничего похожего не обнаружил, пока не прошёл в проём ширмы. У дальнего стола, подле эмалированной ванны, он обнаружил трость с бамбуковой рукояткой и перламутровым набалдашником, разрисованным под глобус – здесь Европа, там Азия, внизу Африка и Австралия, а сбоку Америка.
Прикинул: сгодится на шпагу?
Сгодится!
Собрался сунуть трость за пояс, но что-то его остановило.
Что? Странное барахтанье в ванне, под слоем мыльной (или не мыльной?) пены.
Окунул трость в ванну. Разогнал пену. И – вот тебе чудо! ¬– в воде бултыхался новорожденный младенец, с каждой секундой увеличивающийся в размерах.
– Эй! – Коля позвал друзей. – Поглядите!
Клоны поглядели и сказали:
– Это ещё один нарождается.
– Уверены?
– А то – нет! Компьютерная программа!
Только теперь Коля увидел, что на экране телевизионного ящика, стоящего на столе, размещены две картинки. На одной изображён он в полный рост, на другой младенец, мало-помалу меняющий облик, взрослеющий, так сказать, не по годам, а по минутам, как и его живой слепок в ванне.
– Что скажете?
– В полночь, – сказал Коля №2.
– Что в полночь? Не можешь яснее?
– Догадайся сам. Мы же от тебя произошли.
Коля предпочёл не догадываться, а обидеться.
Догадалась Лида, хотя от неё ещё никто не произошёл.
– В полночь, когда в сумасшедшем доме будут встречать Новый год, – торопливо произнесла девочка, – этот человечек дорастет до тебя сегодняшнего.
– Клон, а не человечек!
– Как его ни называй, но он выйдет в жизнь с наступлением Нового года.
– А следом за ним другой, – заметил Коля №2
– А следом за тем – третий. И поехали дальше – четвертый, пятый! – принялся загибать пальцы Коля №3. – И не оскорбляй клонов, они ничем не хуже вашего брата.
– Какого?
– Человеческого! Те же руки, те же ноги. И кулаки в придачу, имей в виду.
– Я ничего против них не имею. Но зачем так много?
– Надо же спасать человечество!
– А меня? – впал в уныние родоначальник всей этой гоп-компании.
– Тебя спасать не предусмотрено.
– Нет-нет! Так не годится! Пойдём искать профессора. Пусть он перепрограммирует всю эту историю. Иначе я потеряюсь среди толпы близнецов.
Между тем, младенец на экране активно задергался, дрыгая всеми конечностями, будто взывал к помощи.
Какой?
Как тут догадаться, если он даже «агу» не выговаривает?
– Что это с ним? – Коля обратился к своей однокласснице.
– Я знаю?
– Но ты же девочка, Лида!
– Ну, и что с того?
– Будущая мама! Должна понимать.
– Должна, но не понимаю.
– И я, – вздохнул Коля Богомоленко, видя, что нарождающийся человечек спазматически открывает рот, будто задыхается от нехватки воздуха.
– Эх, вы! – осуждающе сказал Коля№2.
– Вы не клоны, потому, не понимаете, – добавил Коля №3.
– Подскажи.
– Своей тростью, Коля, ты лишил его питательной среды.
– Как так?
– А так. Разогнал пену, вот и не даёшь ему развиваться дальше.
– Что же делать?
– Ничего не делай! Отойди в сторонку и не вмешивайся в процесс, – сердито заключил Коля №2.
– Ты мне не указывай!
– Но ты же, Коля, ничего не смыслишь в науке.
– Ага! Ты смыслишь. И тебе до лампочки, сколько новых клонов появится. А мне не до лампочки, – и еще сильнее стал разгонять пену, выхлёстывая ее за край ванны.
Коля №2 подмигнул Коле №3, и тот сзади набросился на разгневанного паренька, пытаясь отобрать у него трость. Коля №2 тоже не остался в стороне. И пошла потасовка.
Лида насмешливо посмотрела на образовавшуюся кучу малу.
– Богомоленко! Эти пацаны тебе в два счета вышибут зубы.
– Это мы ещё посмотрим, кто – кому.
– Тьфу на вас! Что вы за люди такие – мальчишки? Хлебом не корми, дай подраться.
Девочку душил смех, но, тем не менее, благодаря, наверное, природной наблюдательности краем глаза она приметила какие-то изменения на экране компьютера.
Заинтригованная сигнально мигающей надписью «вам письмо», подсела к аппарату.
– Ого! – сказала с удивлением, когда принтер распечатал послание далёкого незнакомца, увенчанное рисунком трости, обвитой змеёй, из неведомой фармацевтической компании «Лекарственный бум».
И, действительно, было чему удивиться.
Внезапно со всей очевидностью выяснилось, что они оказались не в центре операции по спасению человечества от надвигающейся эпидемии, а в горниле заговора, цель которого баснословно обогатиться за счёт страданий миллионов людей.

17. Секретное письмо

В послании было сказано: «Продолжайте накапливать запасы вакцины. Но предварительно никому не делайте прививки. После того, как разразится пандемия, мы выбросим целебное лекарство на рынок и установим разумный для нас контроль над ценами, что приведёт к феноменальным прибылям в кратчайшие сроки. Но об этом, дорогой профессор, не следует распространяться. Помните, письмо секретное, после прочтения его лучше сжечь».
– Как бы не так! – засмеялась дочка полицейского Геры по прозвищу Геракл. – Кто сожжёт такую улику? Разве что сумасшедший.
И тут её осенило: профессор, должно быть, и впрямь сумасшедший, если вместо заботы о человеческом здоровье решил впутаться в преступный бизнес и нажиться на страданиях людей, умирающих от опасной болезни.
– Мальчики! – сказала она. – Хватит вам драться. Идите сюда.
И они подошли
И увидели.
Кулаки опять зачесались. Но ведь не набросишься гурьбой на учёного с мировым именем, даже если он и впрямь сумасшедший. Нужно придумать что-то иное. Иначе человечеству каюк.
Но что придумать?
Что?
Если бы за плечами был институт, тогда всё проще.
Но за плечами всего четыре класса и первая половина пятого.
Однако, одна голова хорошо, а четыре лучше.
Итак?
– Будем думать?
– Будем!

18. Смелое решение

Коля Богомоленко подумал и сказал:
– В компе наверняка заложена программа по производству вакцины из моей слюны.
– Что с этого? – спросил Коля №2
– Не сечёшь? – воскликнула Лида, догадавшись, куда клонит ее одноклассник.
– У нас мозги – вторичные.
– Оправдание принято.
– Это не оправдание, – насупился Коля №3. – Это факт.
– Добавь еще – исторический, – насмешливо вставила девочка.
– Хватит дурака валять! – прервал перебранку Коля. – Приступим к делу. Лида! Ты годишься на роль хакера?
– Брось! Предпочитаю роль Золушки. И обойдемся без хакеров. Просто-напросто подключимся к меню и без всяких фокусов выйдем на программу.
– Уверенна?
– Обижаешь, начальник! – шутливо откликнулась дочка полицейского. – Кто чемпион предновогодней компьютерной олимпиады нашей школы? Ты?
– Больно мне нужно!
– Вот-вот! Тебе проще кулаками махать.
– Ладно! Я – кулаками, если понадобится, а ты…
– Уже готово!
Коля Богомоленко и не заметил, что за разговором Лида в несколько приёмов управилась с профессорским компьютером и вывела на экран схему по производству необходимой для спасения человечества вакцины.
– Что дальше?
– Требуется пароль. Не видишь?
На экране высветилась надпись: «Пароль».
– Влипли! – обречённо вздохнул Коля №2.
– Как влипли, так и отлипнем, – сказал Коля №3, – если покрутим мозгами в нужную сторону.
– Какая она, нужная? – заинтересовался Коля Богомоленко.
– Думаю…
– Думай правильно!
– Мысли разбегаются, моя голова – вторичная. Думай сам.
– Профессор называл себя учёным с мировым именем, – задумчиво произнес Коля Богомоленко.
– Что из этого?
– Может быть, в этих словах зашифрован код.
Лида покачала головой.
– Слишком длинно. И сложно.
– А что проще?
– Закодировать пароль в собственном имени, тем более что держит его в секрете, – заметила Лида, нервно постукивая согнутым пальцем по краешку стола. – Или? В имени того, кто наслал на нас эту болезнь?
– Гриф? – догадался Коля Богомоленко.
– Скорей всего, по названию вакцины «АнтиГриф».
– А ну попробуй!
Лида попробовала – получалось. Вписала пароль, нажала на клавишу и пошло-поехало. Справа от клавиатурной панели из крышки стола выдвинулась эмалированная плевательница и закачалась на губчатом шланге, как разъятая змеиная пасть
Что бы это значило?
Лида вопросительно посмотрела на Колю.
Коля вопросительно посмотрел на своих двойников.
Коля №2 произнес:
– Смелые решения принимают самостоятельно.
Коля №3 пожал плечами.
– Без подсказки.
Что ж, Коле Богомоленко не привыкать. Он принял смелое решение. И плюнул в плевательницу.
Заиграла кодовая музычка, пискнуло-щёлкнуло, и на пластмассовую ванночку, что выдвинулась на торце столешницы, выскользнула ампула с мутноватой жидкостью внутри.
– Вакцина! – ахнула Лида.
– Автоматическое производство.
– Давай-ка, Богомоленко, плюнь ещё раз.
– В охотку! – Коля вновь принял смелое решение, плюнул ещё раз, и ещё, и ещё. А затем повернулся к близнецам-клонам. – Кто на новенького?
Коля №2 поднял руку, как это делал Коля Богомоленко в школе, если выучил домашнее задание на «отлично».
– Я.
Коля №3 тоже поднял руку.
– Я.
И они заняли очередь к плевательнице.

19. Инструкция по применению

Лида прыскала в кулачок, наблюдая за мальчуганами, такими решительными, боевито настроенными, будто собрались совершить героический поступок.
– Ребята, не перенапрягитесь с непривычки.
– Плёвое дело!
– Охрипните. Голосовые связки порвете.
– Не порвём!
– А обезвоживания не боитесь?
– Ерунда. Попьем водички, и всё в порядке!
– О’кей – не робей! – откликнулась Лида, и пошла рыскать по ящикам стола, словно вспомнила о чем-то важном, забытом во время разговора с клонами.
– Чего ищешь? – заинтересовался Коля Богомоленко.
– Где-то здесь, думаю, должны быть флешки или диски.
– Для чего тебе?
– Не сечёшь? Перепишу всю эту программу, а потом дома, у своего компьютера, легче будет разобраться – что к чему. Здесь голова – кругом.
– Что тебе не ясно, Лида? Пацаны плюют, ампулы с вакциной сами по себе создаются, набирай полные карманы и раздавай людям.
– Уже набрал?
– А то нет!
– Тогда ищи шприц. Где ампулы, там и шприц. Как иначе делать прививки?
– О, это – идея!
И Коля на пару с Лидой принялся ковыряться в ящиках: скрепки, кнопки, дырокол, копирка. В нижнем обнаружился портфель из крокодиловой кожи. Внутри бумаги с грифом «совершенно секретно», флакончик с клеем, перочинный ножик с пятью лезвиями, ножницы и всё то, что требуется ребятам – шприц, флешки и… вот это да!.. пистолет.
– А это ещё что? – недоумённо спросил Коля, разглядывая диковинное для сумасшедшего дома оружие. – Э, да он не настоящий. Дуло слишком узкое для пули. И какая-то мелкая сеточка на нём.
– Напоминает водяной, – определила Лида, присмотревшись к находке. – Похожий на него мне папа подарил на День полиции.
– Ничего другого не придумал?
– У полицейского на уме только оружие.
– А у тебя?
– У меня флешка.
Коля вынул из портфеля пластмассовую штуковину.
– Вот тебе флешка. Дарю, хотя сегодня не День полиции.
– Новый год! – напомнила Лида.
– Значит, дарю на Новый год. От перемены мест слагаемых сумма не меняется, и как ни называй, главное – флешка.
– Это я запомню на всю жизнь, как твоё признание в любви.
– Снова за своё? – насупился Коля. Его покоробило, что в столь серьезный момент жизни, когда от них зависит судьба человечества, Лида думает о всякой чепухе. – Лучше скажи, если настолько умная, зачем тут пистолет? Медицинские препараты – ампулы, шприцы – в это я врубаюсь. А к чему пистолет, пусть и водяной, не пойму.
– По-моему он скорее газовый, чем водяной.
– С чего бы это?
– Ох ты, Коля-Николай, сиди дома, не гуляй! – распевно вывела девочка, состроив насмешливую гримасу.
– Ты мне песни не пой! И не насмехайся надо мной. Мы не в телевизоре. И ты не на сцене. А то ведешь себя, как враг.
– Я тебе не враг, Богомоленко.
– Врагов я не боюсь. Меня могут убить только друзья.
– Ты о предательстве?
– О нём самом.
– О’кей – не робей! – покровительственно улыбнулась Лида. – Со мной ты будешь жить до ста лет.
– Тогда докладывай чётко, как на войне солдат командиру.
– Коля-Коля, будь ты даже уже капитан, или, лучше, два капитана, всё равно не туда смотришь.
– Я смотрю на тебя.
– Вот-вот, смотришь на меня, а говоришь, что любовь тебе до лампочки.
Коля как обычно, когда попадал в затруднительное положение или чувствовал себя неловко, помассировал пальцами мочку левого уха с приметной родинкой.
– Опять тебе эта любовь по мозгам ударила!
– Я и с любовью в мозгах, Коля, смотрю на экран.
– И что?
– Посмотри и ты. Посмотри и прочитай, что тут написано.
Коля склонился над компьютером.

Совершенно секретно.
Только для посвященных.

ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИМЕНЕНИЮ ВАКЦИНЫ «АНТИГРИФ»

Разработаны два способа применения антивирусной вакцины.
1. При помощи шприца.
Путём укола зараженного инфекцией человека в плечо или в другое мягкое место. Применяется во время эпидемии.
2. При помощи специального пистолета.
Путём распрыскивания антивирусной вакцины в воздухе. Второй способ служит для предупреждения эпидемии. Вакцина разносится ветром на большое расстояние, и каждый человек при вдыхании целебного воздуха гарантированно обезопасивает себя от инфекции.

– Ты понял, Богомоленко?
– Понял на все сто! – Коля выщелкнул из пистолета обойму, наполненную ампулами с антивирусной вакциной. Прочитал на верхней: «АнтиГриф». И вновь повторил: – Понял! Ещё как понял! Ну, берегись теперь, обидчики человечества!

20. Пять минут

Радиоузел сумасшедшего дома развлекал больных и здоровых популярной музыкой. Незадолго до полуночи, разумеется, самой популярной была песня из кинофильма «Карнавальная ночь». В исполнении Людмилы Гурченко.

«Пять минут, пять минут,
Бой часов раздастся вскоре,
Пять минут, пять минут,
Помиритесь те, кто в ссоре».

Близнецы-клоны, выслушав песню, а слушали ее, понятно, впервые, тут же подошли к Коле Богомоленко, и каждый протянул ему для пожатия руку.
– Что с вами? – удивился он.
– Хотим помириться.
– Но мы не в ссоре.
– Зачем же дрались?
– Для профилактики, – засмеялся боевитый паренёк.
– Он такой, – подтвердила Лида. – У него всегда кулак в придачу.
– К голове, которая не дураку досталась? – с уважением спросили клоны, полагая, что и им по кровному родству досталась голова не от дурака.
– Точно! А что это вы заговорили хором?
– Просто потому, что одни и те же мысли приходят нам в голову разом.
– Ну-ну, – Лида замялась, не представляя, что сказать.
Но ей и не пришлось говорить. За нее заговорил репродуктор, установленный на держаке под потолком.
– Дорогие наши сотрудники и умалишенные! Начинаем бал-маскарад, посвященный встрече 2014 года. Стреляйте пробками, разливайте шампанское. Врачам по бокалам, санитарам в стаканы, медсестрам в напёрстки. Больным на голову наливать по десять капель, чтобы лишь смочить губы. Буйно помешанным не наливать вовсе.
– Их сюда не пригласили, – послышался голос из зала.
– И правильно поступили. А то нам весь праздник испортят. Итак…
– Музыка!
И вновь закрутилась пластинка с песенкой про пять минут.

«Пять минут, пять минут,
Разобраться если строго,
Даже в эти пять минут
Можно сделать очень много».

Близнецы-клоны вопросительно переглянулись, и опять потянулись к Коле Богомоленко, на сей раз с вопросом.
– У тебя часы есть?
– А что? – мальчик машинально отвел двумя пальцами рукав пальто, посмотрел на циферблат.
– Засекай время!
– Зачем?
– Как, «зачем»? Время пошло и надо сделать очень много.
– За пять минут?
– За пять минут.
– Нам целая жизнь дана, чтобы сделать очень много.
– А по песне, очень много надо сделать не за всю жизнь, а за пять минут.
– Вы хотите жить по песне? – удивилась Лида, поднимаясь со стула.
– Не получится?
– Отчего же? – девочка положила флешку с компьютерной программой в карман, поправила корону Снегурочки. – У нас всё получится.
– Даёшь бал-маскарад!
– Но без шампанского.
Коля Богомоленко ловко закутался в «плащ мушкетера». За неимением шпаги, вдел в петлю на пальто, как в ножны, трость с бамбуковой рукояткой и набалдашником в виде Земного шара.
– Вылитый мушкетер, залюбуешься, – оценила его преображение Лида.
– Только нужно чем-то вроде масок прикрыть наши лица. А то узнают, что мы не дурики и выгонят.
– О’кей – не робей! – тут же откликнулась Лида.
Скинув сапожки, стянула капроновые чулки, разрезала их пополам найденными в портфеле ножницами. И минуту спустя вся эта гоп-компания стала напоминать грабителей банка из комического американского боевика, который регулярно крутили по телеку.
– Теперь не узнают! – удовлетворенно сказала Лида.
– Теперь я сам себя не узнаю, – подметил Коля Богомоленко, поглядев в зеркало, вмонтированное в кафельную стену над ванной. И вскинул руку с пистолетом над головой. – Один за всех!
– Все за одного!

21. Бал-маскарад

Звуки музыки, призывные звуки музыки вывели наших героев в просторный актовый зал, с огромной, шикарно украшенной ёлкой в центре. Вокруг неё хороводили люди, возглавляемые Дедом Морозом, маленьким, вёртким, в красной шубе, украшенной серебристыми звездами, с белоснежной бородой и усами.
Узнать кого-либо было невозможно, все в масках: этот зайчик, тот волк, а третий медведь. Но хотя на «лица» – разные, по рабочей одежде можно было определить, кто есть кто. Белые халаты, понятно, это врачи и медсестры, серые – санитары, бежевые – пациенты. Другого, более чёткого отличия не найти. Да и как его найдёшь, если воля – вольному и все выглядят на радостях, как чокнутые.
Ну, разве назовёшь нормальным, допустим, этого дядьку?
Обнял ёлку и поёт во все горло, хоть затыкай уши:

– Я вас люблю. И ради вас
Готов подняться на Парнас
И написать стихи о том,
Как полюбить родной Дурдом.

Коля Богомоленко толкнул Лиду локтем вбок.
– Видишь?
– Трахнутый пыльным мешком!
– А ты хочешь, чтобы и я признавался в любви.
– Но я же не ёлка, – рассудительно сказала девочка. – И попридержи язык, а то нашёл время шутить.
– В жизни всегда есть место шутке.
– Двойка, Богомоленко! Клавдия Борисовна учила: в жизни всегда есть место подвигу.
– Тогда приступим, – и Коля двинулся к эстраде с трибуной, держа правую руку с пистолетом за пазухой, а левую на бамбуковой рукоятке трости-шпаги. Следом за ним поспешили клоны, болтая длинными рукавами балдахинов, как привидения.
Ряженные, между тем, продолжали танцевать, с любопытством поглядывая на группу «мелких бандитов» с чулками на физиономиях вместо масок.
Лида вынула пелефон, нажала кнопку вызова.
– Папа-папа! Ты слышишь меня? Да? Слышишь? И уже не дерешься с полковником Ловцовым? Помирились? Так быстро? Это на тебя не похоже. Ах, озабочены теперь общим делом. Каким? Спасением человечества? И мы тоже. Где? Да в сумасшедшем доме, по соседству от вас. В какой палате? Мы не в палате. Мы в актовом зале. А вы? Что? В буйном отделении? С решёткой на окне? А сторож? Нет сторожа? Ушёл на бал-маскарад. Дверь? На месте? Это я понимаю. На замке? Нет, только на засове? Вот это здорово! Чего проще, отодвинуть засов. Жди! Я иду на помощь!

22. Целебные выстрелы

– Внимание! Внимание! – заговорил репродуктор. – Последнее слово перед наступлением Нового года предоставляется нашему великому учёному с мировым именем. И пусть он не Эйнштейн, не Капица, и ещё не лауреат Нобелевской премии, но именно он намерен обуздать новую разновидность гриппа, грозящую нам неисчислимыми бедами в будущем. Аплодисменты!
Больные и здоровые приблизились к сцене, мощно захлопали в ладоши, а на трибуну поднялся низкорослый старичок в красной шубе, играющий прежде роль Деда-Мороза.
– Дорогие мои! Коллеги и пациенты! Сегодня у нас двойной праздник. Мы встречаем Новый год и отмечаем рождение «АнтиГрифа» – надёжного гаранта от надвигающейся пандемии. Обратите внимание, перед вами наша волшебная палочка. – Он вынул из бокового кармана обычный медицинский шприц с длинной иглой. – Эта волшебная палочка откроет больным дорогу к выздоровлению, а нам, благодетелям человечества, к невероятным прибылям. И наш сумасшедший дом станет самым богатым в мире. Каждый…
Коля Богомоленко не удержался:
– Каждый умалишенный превратится в олигарха!
– Сначала каждый нормальный сотрудник, – поправил его профессор с бородой Деда Мороза. – И это не пустые заверения. Запросы на прививки поступают из разных стран. Люди готовы платить большие деньги, лишь бы пережить мор. И мы им в этом поможем, по принципу рыночной экономики: товар – деньги. Цена разумная…
– В сумасшедшем-то доме?
Докладчик не уловил иронии.
– Разумная, разумная: сто баксов за укол. А предстоит сделать миллионы уколов человечеству. Так что, дорогие мои, прошу засучить рукава и…
– Этому не бывать! – закипел Коля Богомоленко. – Вы собираетесь делать прививки в разгар эпидемии, когда уже будет поздно и многие люди погибнут.
– Глупости!
– А вот и не глупости!
– Откуда тебе это известно?
– Отсюда! – Коля помахал перед изумленной публикой секретным письмом, отпечатанным на принтере. И выхватив из-за пазухи пистолет, заряженный ампулами с антивирусом, выстрелил в потолок, чтобы спасти человечество без всяких прививок.
– Браво! Браво! – закричали люди – врачи, медсестры, санитары и больные на голову, думая, что это салют.
Старичок опешил от мальчишеской выходки, изменился в лице, в уголках узких губ вскипели пузырьки.
– Что ты творишь, негодяй?
Коля нажал на спусковой крючок – бах! бах! бах!
– Стреляю.
– Ты переводишь на воздух миллионные барыши!
– Никуда я ничего не перевожу! – Казалось бы, благоразумнее всего теперь – отступить, дождаться подмоги. А то ведь толпа ряженых, кричащая «браво!», через секунду способна превратиться в разъяренную ораву людей, обманутых в надеждах на шальные деньги, и разорвёт на части. Но не таков Коля Богомоленко. – Мои выстрелы целебные! На благо здоровья всего человечества!
Незадачливый изобретатель кинулся с трибуны к нарушителю спокойствия, чтобы отобрать оружие. Но на его пути встали оба клона, и одновременно подставили ножку. Коля №2 – правую ножку, Коля №3 – левую ножку.
И этот недомерок, возомнивший себя чуть ли не властелином мира, свалился на пол, задыхаясь от брызжущей изо рта пены. А когда поднялся, оказался в цепком захвате Лидиного папы – полицейского Геры по прозвищу Геракл.
– Руки вверх и никаких вопросов!
Полковник Ловцов добавил:
– Вы арестованы!
– Как арестован? За что? – задёргался несостоявшийся миллиардер, пытаясь вырваться.
– За преступное отношение к судьбе человечества.
– Не имеете права!
– Имеем!
– Я учёный с мировым именем, спаситель человечества!
– Чего не услышишь в сумасшедшем доме! – съязвила Лида, и весомо добавила: – За деньги человечество не спасают!
Оскорбленный профессор зло заскрежетал зубами.
– Поищите такого умника, кто согласится спасать человечество за бесплатно.
– А его и искать не надо. Вот он во всей красе, – торопливо вывела Лида и чмокнула Колю Богомоленко в щёку. – И вы правы, его голова не дураку досталась.
– Не дураку, как и нам, – подтвердили клоны, похлопывая себя по груди.
Коля Богомоленко вконец засмущался от похвал.
– Да что там, – тихо сказал, опустив глаза, – что там с этим спасением. Один раз плюнуть.