СВЕТЛАНА КОЛОКОЛЬЦЕВА. Венеция.
Может кто-то и мечтает увидеть Париж и умереть, но я решила немного пожить и отправилась на карнавал в Венецию. Дочь нашла недорогие авиабилеты с пересадкой в Мюнхене и двухзвездочный отель в центре города рядом с мостом Риальто.
Вылет был ранний, в пять утра, соответственно вставать в три. Не надеясь на таксистов, я договорилась с соседом, который отвез нас с подругой в аэропорт. Все бы было хорошо, если бы не шибко грамотная подруга. В прошлый раз мы с ней летали в Египет и приехали в 4 утра не в тот аэропорт. Наученная горьким опытом, подруга твердо решила в этот раз приехать в другой аэропорт. Возражения водителя, как всякая нормальная русская женщина, она в расчет не приняла, а тот, приученный женой слушаться, настаивать не стал. В результате — де жа вю — снова 4 утра, зима, не тот аэропорт. Мухой рванули в другой. Слава Богу, регистрацию сделали через компьютер накануне. Подлетаем к стойке, а дежурная девица говорит, что все уже ушли, мы поздно приехали. Я от ужаса устроила такой плач Ярославны, что тут же выяснилось, что все в порядке, и нам нужно просто пройти в другом месте. Сев в самолет, мы расслабились, поели и вздремнули, наивно решив, что нам наступило счастливое будущее. Стыковка рейсов в Мюнхене составляла четыре часа, и мы посвятили их хождению по магазинам и питью кофе, кстати, бесплатному. В назначенное для вылета в Венецию время, выяснилось, что рейс отменили, причем без объяснения причин. Через полчаса сказали, что могут через четыре часа отправить в Болонью, а там и до Венеции недалеко. Мы вспомнили всю ненормативную лексику, но выбора у нас не было. Дождавшись рейса, мы за час долетели и вышли в занюханную сараюшку, явно незаслуженно носившую название аэропорта. Надо отдать должное Люфтганзе, которая подогнала автобус, забравший 13 пассажиров не долетевших до Венеции (символично, не правда ли?) и отвезла в Венецианский аэропорт. Там мы взяли такси и доехали до вапаретто — это тамошний речной трамвайчик, а на нем за полчаса — до площади Сан-Марко.
Выйдя на площадь, мы остолбенели от восторга. Ничего прекраснее и величественнее нам видеть не приходилось, несмотря на то, что мы родились и выросли в Санкт-Петербурге. На площади гулял карнавал — с музыкой, танцами, невероятными средневековыми костюмами, вездесущими неграми и арабами, торгующими всякой дребеденью, толпами японцев, фотографирующих все подряд и жутко эмоциональных итальянцев, машущих руками как ветряные мельницы. Если бы не тяжеленные сумки, мы бы еще долго гуляли по этому месту, но учитывая, что на русские деньги было уже около часу ночи, а встали мы в три утра, то сил у нас уже не осталось. Взглянув на карту, мы выбрали направление, в котором находилась гостиница, и отправились на ночлег, внимательно читая надписи, указывавшие путь к мосту Риальто. Выросшие в нормальном по-европейски спланированном городе, где все параллельно и перпендикулярно, мы даже представить себе не могли весь ужас средневековой планировки, а вернее, отсутствия таковой. Улицы пересекались и поворачивали под самыми невероятными углами, и понять эту закономерность не представлялось возможным. Их ширина — это отдельная тема. Должна сказать, что коридор в моей квартире (малогабаритной!) шире многих венецианских улиц. Мы шли и шли, куда-то сворачивали, возвращались, ныряли в следующий переулок, попадали в тупик, опять возвращались и, наконец, подошли к небольшому кафе. Я решила, что в местном кафе должны работать исключительно венецианцы, знающие город, оставила подругу с сумками у входа, а сама вошла внутрь с самой непринужденной улыбкой и вопросом, а не знает ли кто-нибудь, где находится отель?
Вам когда-нибудь танцевали дорогу? Нет-нет, это не ошибка, речь идет действительно о танце. Стоявший за прилавком итальянец внимательно на меня посмотрел, задумался, затем повернулся лицом туда, где, как я поняла, находился отель, по-балетному взмахнул руками и, страстно прикрывая глаза, начал объяснять дорогу, приседая, делая шаги вперед-назад, пируэты, пассы руками и безостановочно рассказывая что-то на странной смеси итальянского и английского таким изумительно чувственным голосом, что, залюбовавшись и заслушавшись, я через полминуты потеряла нить повествования и, как в театре, стояла, открыв рот, не в силах оторваться от потрясающего зрелища. Через несколько минут, объяснив мне все, что возможно (с его точки зрения), продавец повернулся ко мне лицом и спросил по-английски:
— Понятно?
Я в полном очумении от увиденного благодарно покивала головой, и вышла из кафе очарованная итальянцем. Подруга, увидев меня, радостно подхватила сумки и спросила:
— Ну, куда идем?
Я честно ответила, что понятия не имею. Мы снова побрели наугад по венецианскому лабиринту, надеясь, что двигаемся в правильном направлении. Наконец, часам к двум ночи, мы вышли на небольшую площадь, посреди которой стоял памятник импозантному мужчине в шляпе и со шпагой, окруженный со всех сторон ресторанными столиками. К этому моменту я поняла, что готова лечь под любой столик и заснуть. Сил двигаться дальше не было. И тут, о, счастье! я увидела трех карабинеров, патрулировавших территорию. Я бросилась к ним с воплем «помогите!» и начала объяснять, что мы русские туристы, потерявшиеся на просторах их родины. Развернув карту, я показала место, где крестиком был отмечен отель. Один из полицейских начал кому-то звонить, задавать вопросы, что-то уточнять, и через пятнадцать минут переговоров подхватил нас с подругой и направился в угол площади. Из последних сил волоча сумки, мы, молча, шли за ним. В углу неожиданно открылась щель между домами в метр шириной, носившая гордое название улицы. Свернув в нее, мы прошли метров десять до следующего поворота, затем повернули еще раз и оказались во дворе, в котором и находился наш отель. Вы можете представить себе лицо портье, увидевшего постояльцев, прибывших в сопровождении трех карабинеров? Он тут же бросился устраивать нас на ночлег.
Должна объяснить, что такое венецианская гостиница. В силу того, что земля там, в отличие от воздуха, всегда была дорогая, то площадь основания отеля было очень небольшой. Внизу — холл, в котором находится ресепшн. Здесь обычно стоит изящный диванчик и пара кресел и располагается крошечный загончик для портье. Отсюда можно подняться по лестнице в номера. В третьем часу ночи подниматься с сумками на шестой этаж было особенно радостно. Войдя в комнату, я с удивлением обнаружила только одну кровать. То, что она была двуспальная, не утешало. Я твердо потребовала предоставить то, что было заказано — номер с двумя кроватями. Портье попытался нас переубедить, утверждая, что у него в компьютере записано именно так. Я, конечно, была очень уставшая, но здесь сдаваться было нельзя. В результате нас поселили не на шестом, а на третьем этаже и в комнате с двумя кроватями, одна из которых была двуспальной, а вторая — односпальной с кошмарным матрасом, который, видимо, использовали в качестве батута несколько поколений упитанных детей. Потом я узнала, что заселение туристов не в те номера, которые они заказывали — обычный фокус. Небольшая разница в удобствах, этажности и пр. влечет за собой небольшую разницу в цене, о которой туристу ничего не известно.
В гостинице мы только завтракали. Кофе, чай, молоко, круассаны, кексы, мед, джем, сыр, кукурузные хлопья — обычный европейский набор. На улице можно было купить всевозможные сэндвичи и сладкую выпечку. На второй день мы зашли в кафе у моста Риальто, увидели сэндвичи, явно вкусные, по 1,5 евро, страшно обрадовались и взяли по паре. Когда продавец спросил нас, положить ли еду в пакет, или мы за столиком поедим, мы, уже не стоявшие на ногах, решили немножко отдохнуть и заказали еще кофе. Когда нам принесли счет, я обнаружила, что все цены там вдвое выше, чем было указано у стойки. На мой вопрос:
— Почему? — мне объяснили, что цены у стойки — на вынос, а если я сижу за столиком, то это всегда вдвое дороже. После этого, увидев на улице у кафе и ресторанов группы людей с тарелками, чашками, бокалами и бутылками мы стали понимать, что это любители экономии, а не свежего воздуха. Но больше всего нас потряс довольно большой ресторан самообслуживания, расположенный в одном из самых туристских мест в Венеции — у моста Риальто. В него всегда стояла очередь. Часам к двум мы проголодались и решили там пообедать. Вы даже представить себе не можете, что они организовали в самый обеденный пик, в самый высокий туристский сезон — во время Венецианского карнавала. Подойдя к дверям, мы обнаружили, что ресторан закрыт на обед!!! На полтора часа!!! Дас ист фантастиш!!! Слава Богу, что они были единственными, кому пришла в голову эта светлая мысль.
В Венеции существует традиция так называемого «подвешенного кофе», завезенная из Неаполя. Посетитель кафе может оплатить чашку кофе для какого-нибудь малоимущего. Количество чашек «подвешенного кофе» отмечают мелом на грифельной доске у входа и любой бедняк всегда видит, может ли он выпить капучино или экспрессо. На площади Сан-Марко почти триста лет соседствуют два знаменитых кафе — «Florian», в котором любил сидеть Бродский и «Lavena», куда приходил Вагнер. В первом чашка кофе стоит 6 евро, а во втором вечером можно заказать коктейль с бесплатным дополнением в виде сыров, бутербродов, выпечки и оливок всего за 3 евро. Тарелки с дармовой закуской выставляют в кафе после девяти вечера. Таким образом, хозяева и подкармливают неимущих и показывают, что у них ничего не остается на завтра.
Гуляя по городу, мы заходили во все церкви. В каждой из них висел какой-нибудь Тинторетто, а в соседнем углу — современная живопись, причем отличного качества. Представить себе что-то подобное в православной церкви почти невозможно.
За несколько дней до нашего приезда, в новостях сообщили, что в Венеции наступила ЗИМА и все каналы замерзли. Понятно, что это последняя новость, которая может напугать русских. Ну не покатаемся на гондоле, и что? Но когда мы приехали, уже потеплело. Небо сияло весенней лазурью, вода в оттаявших каналах тихонько шевелила серо-зелеными волнами, поднимаемыми гондольерами. Вообще-то нам повезло с этими холодами, т.к. когда застоявшаяся вода нагревается, она пахнет не слишком приятно. Течения в каналах почти нет. Из окна гостиницы я видела брошенную кем-то в воду пластиковую бутылку, болтавшуюся на одном месте все утро. С неожиданными морозами не повезло только обитателям памятника Гаррибальди. Революционный герой стоит на высокой груде камней, смонтированной в центре фонтана, в котором до холодов водились черепаха и рыбки. Надеюсь, что их успели эвакуировать.
В районе Джудекки — это старое еврейское гетто, по субботам работает блошиный рынок. Чего там только не продается! Вышивки, пуговицы, акварельки — старые и не очень, рамы для картин, стекло, бронзовые статуэтки, платки и куча всяких мелочей, за рассматриванием которых можно провести целый день. Цены разнообразные, но не слишком демократичные.
В Венеции огромное количество негров и арабов. Они торгуют сумками, платками и фонариками, которые нужно подбрасывать как можно выше, чтобы те потом, светясь и вращаясь, медленно опускались вниз, где их можно было поймать и запустить еще раз. Торговцы раскладывали свой товар на грязных газетах в любом месте, а при появлении полиции мгновенно все собирали и прятались, оставляя на отмытых шампунем мостовых газеты, ошметки и огрызки. И где они их брали?
Недалеко от нашего отеля находилась винная лавка. Каждое утро перед ней выстраивалась небольшая очередь. Венецианцы покупают разливное вино по 1 евро за литр в основном для кулинарных целей или как столовое. Должна сказать, что вино вполне качественное. Кстати, пьяных (кроме немецких туристов) я там не видела.
А какие красивые костюмы можно было увидеть на улицах! Дамы в кринолинах, знатные пары, наряженные в парчу и бархат, девушки не слишком тяжелого поведения в ярких шелках и с веерами. Загадочные личности в масках, закрывающих все лицо. Несколько дней подряд я всюду встречала дедушку с внуком, одетых в костюмы 18-го века. Мальчик лет 6-и был по-нездешнему красив. Огромные, на пол лица голубые глаза, льняные локоны до плеч, фарфоровая кожа… Но, Боже мой, как же ему все эти прогулки надоели! Все туристы хотели с ними сфотографироваться. Вообще, как мне объяснил портье, муниципалитет каждый год нанимает для карнавала людей и одевает их. Они должны гулять по городу с утра до вечера и по первому требованию фотографироваться со всеми желающими. Погода была достаточно холодная, и под шелками и кружевами явственно прочитывались толстые свитера и брюки. Но, в любом случае, зрелище это было завораживающее: в узких средневековых улицах пары в старинных костюмах, прикрывающие лица масками, как — будто их мог кто-то узнать.
Все это ощущение праздника было каким-то не вполне реальным для нашего петербургского глаза. Ну, не может в феврале светить такое яркое солнце, не могут все люди на улицах улыбаться так счастливо, не может быть так чисто на узких средневековых улицах…
В театре недалеко от нашего отеля шло «Снежное шоу» Вячеслава Полунина. Стояла очередь за билетами. Но мы решили попасть на что-нибудь аутентичное, и пошли на концерт Вивальди. Как потом выяснилось, это было плохое решение. Может, если бы мы приехали из Вышнего Волочка или какой другой сибири, нам бы понравилось, но, избалованное Петербургской консерваторией и лучшими Европейскими скрипачами и оркестрами ухо, упорно сопротивлялось скучному проговариванию музыкального текста, лишенного эмоциональной окраски. Остальные зрители восторженно хлопали, кричали «Бис» и «Браво», а мне было обидно за автора, который уже не мог ничего возразить на подобное издевательство. Каравайчук, в свое время заявивший, что музыка не зависит от исполнения, был не прав. Еще как зависит! Услышь я впервые Вивальди в таком виде, вряд ли смогла бы полюбить его.
Три дня непрерывного счастья пролетели со скоростью курьерского поезда. Пора было домой. Освободив номер и оставив сумки в камере хранения в отеле, мы отправились в последний раз погулять по весенней Венеции. Дома еще была зима.
На обратном пути, задержавшись на очередном мостике, я услышала до боли знакомую мелодию. По узкому венецианскому каналу величаво плыла гондола, набитая упитанными тетками, радостно и слаженно выводящими «Если б знали вы, как мне дороги подмосковные вечера!» Стоящие на мостике вездесущие японцы и благопристойные немцы, видимо хорошо знающие эту мелодию, от души хохотали.
Мы поняли — Родина всегда с нами!
