МАРИЯ ИВАШКОВА. Каменный город
***
В хаотичном беспорядке
Хлопья снежные летят,
В том же самом беспорядке
Люди, кто куда, спешат.
***
Хочу улететь и забыться,
Но я человек, а не птица.
Так, не живу, а играю —
Строю и тут же ломаю…
Знаю, так делают все,
Но не легче от этого мне.
***
День за днем проходит:
Недели, месяцы, года —
Их время в прошлое уводит,
Там оставляя навсегда.
Страницы памяти листаю,
Пытаюсь что-нибудь вернуть,
Так настоящее теряю,
А время продолжает путь…
***
Из груди вырывается боль
В нестерпимом, безудержном стоне;
И тотчас преподносится соль
От друзей на широкой ладони.
***
Каменный город,
Из камня народ,
Камни стоят
На распутье дорог;
Каменный храм
С пустотою внутри,
Жизненных драм —
Там не найти…
Каменный город,
Из камня народ,
Камни стоят
На распутье дорог.
***
Электрический свет
От перил на ступени
Налепил тени,
Как и мой силуэт.
Этот темный портрет
На холодной панели,
В отпечатанном теле
Лишь дыхания нет.
Лишь дыхания нет
В отпечатанном теле,
На холодной панели
Этот темный портрет.
Как и мой силуэт,
Налепил тени
От перил на ступени
Электрический свет.
***
И зачем мне зажигалка,
Коль сижу без сигарет?
Зажигалка, поджигалка…
И на что мне тут сосед,
Коли выпить больше нет?
И зачем пришла соседка —
Эта старая наседка,
У которой даже снега
Не допросишься в обед?
***
Четыре стены в бумажных узорах.
Напротив дверей — окно –
над ним занавеска вцепилась в карниз –
в комнате полумрак – темно.
С потолка свисает вниз
люстра в три лампы – из них –
одна рабочая, две холостых.
Под ногами исшарканный пол.
Вдоль левой стены растянулась кровать,
у правой – книжный стеллаж, письменный стол,
шкафы – в углах по бокам…
А вот старое кресло, на нем –
хлам –
точнее куча с бельем –
кресло любит его собирать,
а я не могу старику отказать.
***
Бумажный человечек
Живет среди людей.
Бумажный человечек –
Он вовсе не злодей,
Он просто одинокий
В кругу бумаг своих
И вовсе непохожий
На них, на них, на них…
Бумажный человечек
Живет не первый век.
Бумажный человечек,
Бумажный человек.
***
История, история в сонет
Про одинокий старенький ботинок,
Что от насмешек и ухмылок
Смущенно кутался в пакет,
Своим насмешникам во след
Он улыбался в кожаный затылок.
В кругу туфлей, штиблет, ботинок –
Его как будто больше нет.
Он как обувка непригоден
И уж, конечно же, не моден,
Но как потомственный башмак,
Который службе царской верен,
Насмешникам ответил так:
«Дороги нет и путь отмерен».
***
Кошки сидели
На брошенной балке
В стареньком парке,
Под грохот трамвая
О чем-то болтая…
Кто о сардине, сметане, треске.
Кто о соседском сибирском коте.
Кто о русалке в старом пруду,
Откуда с восходом не раз поутру
Замеченным был
улетающий лебедь-брюнет.
Может, и был, а может, и нет?!
Да, только балладу кошачьих речей
Горстью разбили свистящих камней…
Под грохот трамвая,
Шкурки спасая,
Кошки бежали
С насиженной балки —
В сторону свалки
В стареньком парке…
В стареньком парке.
***
У кого какое горе,
У меня одна беда…
Муха с воли поневоле
В кружке с чаем померла!
Я вздохнула, вымыв кружку.
Жалко мне, конечно, мушку,
Но взглянуть на жизнь реально –
Утонула… как банально!
***
Кузьма —
приговор.
Тюрьма —
двор.
Палач –
плач.
Топор –
ор.
Взмах –
ах.
Плац –
бац! –
голова, головушка.
Молода,
да вдовушка.
***
Потерялось, затерялось
В небе солнышко мое.
Уходило, возвращалось,
Уходило и ушло…
За какою тучей скрылось,
За какой горою?
Над лесочком повисело,
В речку закатилось.
Я бежала за тобою,
Только оступилась.
Ясно солнышко взошло,
Вокруг лучики играют,
Лишь одной лучинки нет.
Без одной не меркнет свет,
Ход часы не замедляют.
***
«Я снова вернулся из Крыма…»
Г. Григорьев
Он снова вернулся из Крыма,
Фотоальбом поставил на полку:
Сегодня с него ему не было толку.
А завтра, в комнате сизой от дыма,
Под хмелем и градусом выпитой водки,
Под звуки гитары, картошку с грибами
Философски … за Крым с мужиками.
Он сегодня вернулся из Крыма.
Три часа, потерянных в пробке.
Водитель такси — русский таджик,
В России недавно – хромает язык.
Но ему все равно это было.
Он сегодня вернулся из Крыма,
Устал. Глаза слипались сами…
Завтра, за Крым с мужиками.
Сладко зевнув, уснул на диване