РОМАН ФАЙЗУЛЛИН. В земле

29.08.2015

В земле

1

Она сидела в кресле напротив меня. Невероятно красивая, шикарная, в деловом красном платье, черных очках, положив ногу на ногу и курила тоненькую дамскую сигарету.
— Трахни меня.
Я ничего не ответил. Она сдержанно засмеялась и изящно стряхнула пепел в пепельницу Zepter.
— Ну трахни, — не унималась она.
— Он скоро придет? – спросил я.
— Не знаю, — ответила она. – А почему не хочешь меня?
— Меня не интересуют женщины.
— Ты гей?
— Нет.
— А что тогда?
— У меня девушка есть.
— Ну и что?
— Ничего.
Я поднялся и вышел на лоджию. Закурил и стал наблюдать за движущимися и копошащимися фигурками людей внизу. С высоты 9 этажа они видятся особенно нелепыми и примитивными. Я почувствовал ее приближение и резко повернулся. Она держала два бокала виски.
— Выпьешь?
— Я не пью.
— На работе?
— Вообще.
Она поставила бокалы на подоконник. И потянулась рукой к моему лицу. Я рефлекторно схватил ее за запястье. Наверное, слишком сильно.
— Отпусти. – серьезно сказала она. – Мне больно.
Я разжал кисть.
— Прости. Я поняла…
Мы вернулись в зал. И в это время в дверь раздался звонок.

2
Куратор вошел в квартиру. Мы поздоровались. Он протянул мне пакет в котором была черная коробка, величиной с обувную.
— Посмотрите — сказал он.
Все это время женщина стояла рядом и молча наблюдала за происходящим.
Я открыл коробку. В ней лежал сверток.
— Разверните – продолжил куратор.
Я развернул. Грач. Мертвый. Повреждены внутренние органы. Пробита легкая. Сильно ударился о стену. Умирал несколько часов. Мучительно. Секунду другую посмотрел на него, и положил обратно в коробку.
— С птицами приходилось иметь дело?
— Пару раз – кивнул я. – А зачем нужна была она – я взглядом указал на женщину. Она ни слова.
— Проверка… — объяснил он.
— Вы каждый раз проверяете. Теперь и так…
— Проверка требуется каждый раз. И всегда она должна быть разной. – подчеркнул он.
Он протянул мне конверт.
— Пересчитывать будете?
— Нет, я вам доверяю. Детали?
— Эта птица – с расстановкой начал он – не была никому дорога. Но, перед смертью, уже едва живую, ее нашел во дворе сын директора. И поэтому ее необходимо похоронить.
— Ясно – ответил я. Мы попрощались и я ушел. Куратор с женщиной остались в квартире.

3

Я разбил бутылку и осколком выкопал ямку в сыром черноземе. Построек в этом году здесь не планируется. И поэтому, как минимум до следующего года птицу не побеспокоят. Потом аккуратно развернул тельце и уложил в могилку. Накрыл серым полотном, в которое она была завернута. Закопал. Потом посмотрел в небо. Положил ладонь на захоронение и глубоко вдохнул…
В голове грянул гром, сверкнула молния… Я схватился за вески. Грудь пробила сильная тупая боль. Горло сковало удушье. Я повалился на бок. Меня всего скрючило. Ноги и руки ломала судорога. Я не мог дотянуться до ингалятора, который лежит у меня во внутреннем кармане пиджака. Пролежав в таком положении минут 20, сопротивлялся. Потом мне кое как, трясущейся рукой, удалось вытащить ингалятор и пару раз хорошенько вдохнуть. Удушье начало отпускать. Я начал приходить в себя. Отдышался. Поднялся. Тут-же сблевал едкой красно-желтой жижей. Снова отдышался. Вытерся платком. Весь мокрый и в земле.
— Все. – сказал я, глядя на маленький холмик – Теперь все. Теперь все хорошо. Боли больше не будет.

Я отряхнулся. Вышел на проезжую часть. Зазвонил телефон. Моя девушка.
-Где ты был!?
— Работал.
— Опять!? Ты не можешь больше этим заниматься! Это убивает тебя! Ты же знаешь…еще немного и…
Она заплакала.
— Знаю. Но это единственное, что я могу делать по-настоящему.
— Ладно — сказала она уже спокойно – когда ты будешь дома?
— Минут через десять.
— Я люблю тебя.
— Я тебя тоже.
— Жду.
Я отключил телефон. Махнул рукой. Остановил такси.
— Куда – спросил водитель.
— Домой – сказал я — Коммунистическая 41. Второй подъезд от «Гвоздики».

Мы тронулись. Сердце немного покалывало. Но на душе было спокойно.

Маршрут смерти

1

Сегодня были тяжелые похороны.
Спускали гроб с покойником с девятого этажа. Родственники настояли, чтобы мы спустили его именно на руках, а не на грузовом лифте. Пришлось согласиться. Желание клиента – закон. Потом мы аккуратно погрузили тело в Газель. Отвезли на новое кладбище. Дали родным проститься с усопшим. Заколотили крышку, опустили ящик в яму и закопали. Экскаватор сломался, поэтому пришлось поработать самим. Получили деньги. Сели в машину и уехали. Все.
А сейчас я сижу в магазине. В небольшой комнатушке, посреди памятников и гробов. Кресты стоят, облокотившись о стену. Лица незнакомых мертвых людей пялятся на меня с гранитных плит. Иногда мне становится стыдно перед ними. Стыдно, потому что они умерли, а я живу. Но это чувство быстро проходит и сменяется каким-то странным, глухонемым весельем безысходности. Кстати, гранит очень красивый. Такой черный-пречерный. И отполированный. Он мне нравится. Себе бы на могилу я хотел гранитную глыбу с искусно выполненным изображением моего лица. Дорогая работа. И никаких крестов, полумесяцев и прочей религиозной лабуды. Интересно – как и где хоронят атеистов? В стороне от всех?

В дверь вошла женщина.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответил я.
— Здесь памятник заказать можно?
— Да.
— А ограду?
— И ограду тоже.
Я встаю изо стола. Подхожу к ней. Показываю гранитные и мраморные плиты, стоящие в ряд у стены.
— Он молодой был очень, — говорит она, — надо что-то покрасивее…
И я понимаю, что ей нужен памятник для сына. Он умер при трагических обстоятельствах. Возможно, погиб в автокатастрофе. Или маловероятно, но тоже не исключено, от передозировки.
Я показываю ей самые дорогие, большие и в форме листа памятники. Цена 27 тысяч.
— Мы можем сделать и по индивидуальному эскизу, — говорю ей я, — если вы этого хотите.
— Нет, знаете, – отвечает она, — я же не знаю, как это будет на деле выглядеть. Я еще посмотрю. И давайте я оставлю свои номер, а если появится что-то новое, вы мне позвоните?
— Хорошо, — отвечаю я.
Я записываю ее номер на клочке бумаги и она уходит. Кусок чьей-то жизни пролетает перед глазами. Закончившейся и еще продолжающейся.

2

Дело к вечеру. Еще пару часов и домой. А мне надо кое с кем увидеться. Это существо очень важно для меня. Возможно, оно для меня даже важнее, чем я для него. В первый же день своей работы здесь я заприметил в окно собачулю. Маленькая и несуразная балоночка. Я не сразу понял щенок это или взрослая особь. Передняя половина ее облезлая, а вторая в густой, кудрявой, скатавшейся шерсти. На следующий день я ее не видел. А после уезжал на захоронение. И вот сегодня я ждал ее снова. У меня была припасена большая котлета. Но это не самое полезное, что я собирался для нее сделать. Наконец она появилась. Я взял сверток и спустился вниз. Приблизился к ней. Она посмотрела на меня своими добрыми бусинками и не стала подходить. Боязливая. Я развернул котлету и бросил ей. Она не особенно заинтересовалась ею. Тут я вспомнил, что забыл телефон. Побежал назад. А когда вернулся, собачуля уже закапывала пищу у дверей здания, в котором находится мое похоронное бюро. Я сделал несколько снимков. Простился с ней и ушел. Мне надо было продолжать работать – сидеть в ожидании клиентов, которые и за весь день могут не появиться ни разу.
Оставалось два часа до конца рабочего дня. Салон закрывается в 7, а открывается в 9. Я по отжимался. По — приседал. Выполнил подобие становой тяги при помощи небольшой плиты. На ней был изображен молодой парень. Гаврилов Юрий Николаевич. В военной кажется форме. Кадет, наверное. Годы жизни 1989-2008. Я поставил Гаврилова на место. Его на днях должны забрать. Буквы и цифры не совсем четкие. Я взял гравировальную машинку и стал обводить. И сам не заметил, как пролетело время.

— Ты что домой не собираешься? – заглянув в комнату, спросила Саша, продавщица из соседнего салона.
— Ах, да, — улыбнулся я, — заработался.
Я закрыл салон, отдал ей ключ и ушел.

3

Ветер дул мне в лицо и бросал в глаза пыль. Я шел немного уставший. Хотелось побыстрее прийти домой и написать пост в контакте, в соответствующем сообществе для помощи бездомным животным. Я сел в маршрутку номер 8. Два бывших зека пред — пенсионного возраста напряженно обсуждали, кто у нас в городе вор в законе. Спорили с пеной у рта. Чуть ли не подраться готовы были. Старые долбоебы. Девушка с ребенком села рядом со мной. Ребенок потянул слюнявый палец ко мне.
— Нельзя, — помешала ему девушка,- дядя чужой.
Я смотрел на рекламные вывески, людей и дома проплывающие за окном. Река «Стерля». Мерзкая маленькая речушка. Как-то в ней нашли отрезанную голову женщины. А не так давно, буквально год назад молодой парень по каким-то причинам сиганул с трубы головой вниз. Наверное, как это часто бывает из-за бабы. В сети даже есть видео. «Прыжок в стерлю» по-моему называется. Писали, вроде бы, жив остался. Только переломался весь. Так же, многие любят посношаться здесь в летнее время. Я тоже не исключение. Лет пять назад я несколько раз оттрахал на берегу одну изумительную шалашовку. С тех пор стараюсь обходить это место. Не то чтобы я очень сентиментальный, просто неприятно. После блядей не остается ничего хорошего. Только выжженная земля и пустота.

У подъезда знакомый голос окликнул меня. Я обернулся. Тощий мужчина сидел на соседней от моего подъезда скамейке. По пояс голый. Тело его было усеяно тюремными наколками, что говорило о богатом уголовном прошлом. Рядом стояли два костыля. Это был Пашка. Мой сосед. Я подошел. Мы поздоровались. Я присел рядом.
— Как ты? – спросил я.
— Спасибо, бывало и лучше, — улыбнулся он.
У Паши довольно редкое заболевание – остеомиелит. Уже много лет его ноги разрушаются. И помочь ему ничем нельзя. Адская боль не на минуту не покидает его. Можно сказать, он гниет заживо. Живет он на одной площадке со мной. И по ночам я слышу, как он воет от боли.
Он спросил как у меня дела на работе.
— Умирают, — ответил я, — а мы хороним.
И еще рассказал про щенка. Про то, что ему нужна помощь. Его необходимо спасти.
— Хорошее дело. Спасти… — ответил он.
Потом, мы попрощались, и я пошел домой.

4

Дома я первым делом поставил чайник. Включил комп и вошел в контакт. Сообщений нет. 224 друга. Таня Борода. Юра Вагапов. Андрей Карамыслов….и прочие прочие. Кто все эти люди? Зачем они мне? Два человека мои одноклассники. Остальных в жизни вообще никогда не видел. Ни с кем не общаемся. Если только не напьюсь, и мне не захочется выложить какой нибудь смазливой телке свои эротические фантазии на тему «как бы я ее хотел». Но я не любитель выпить. И поэтому такие залеты случаются не часто.
Чайник закипел. Я заварил черный крупно — листовой и вернулся к письменному столу. Не сразу нашел шнур от телефона, чтобы скачать фотографии. Но потом все получилось, и я написал жалобный и искренний пост в группе «Четыре лапы». Люди откликнулись практически сразу же. А потом одна из участниц в личном сообщении написала, чтобы я удалил адрес, по которому обитает собачуля. Так как, есть ублюдки, которые могут приехать и убить ее. Меня это сильно удивило. Даже поразило. Неужели кому-то это нужно? Я немедленно удалил координаты. Мы обменялись телефонами с девочками из группы, которые должны были приехать за собачкой. И теперь оставалось только ждать.
Я сходил на кухню за чашкой чая. Принес. Отхлебнул. Крепкий и сладкий, практически чифирь. Как я и люблю. Затем я набрал в поисковом окне «домашнее порно». Выбрал самое лучшее. Расстегнул ширинку. Юная рыжая девушка встала раком, обнажив свой роскошный зад. Здоровый взрослый мужик подошел к ней и, не церемонясь, загнал свой поршень до конца. Заработал сперва медленно. Но постепенно набирал темп. Стоны ее нарастали. Она время от времени поворачивала голову и пыталась посмотреть на него своими безумными, сверкающими темно карими глазами.
— Папочка, ударь меня и возьми за волосы, — умоляла она. Взрослый мужик выполнял ее просьбу и драл еще сильнее. Она все стонала и упиралась головой в кровать, выгибаясь как можно сильнее. Затем взвизгнула и кончила. Мужик вынул отросток. Из ее рыжей маленькой вытекли капельки спермы. Я кончил вместе с ними. В какой-то момент мы были одним целым. Юная рыжая девочка, ее папик и я. И это было чудовищно и невыносимо, словно вся моя жизнь, помешенная в крошечную капсулу изврата. Я вытер сперму полотенцем. Вышел из контакта. Выключил компьютер. Рухнул на кровать и уснул прямо в одежде. Мне ничего не приснилось в эту ночь.

5

Шел третий или четвертый день моей работы. Мы везли гроб с телом и родственников умершего на «новое» кладбище. Оно находится довольно далеко от города. Бирба называет эту дорогу «маршрутом смерти». Он каждый день, уже много лет ездит по нему. Я, кажется, что-то рассказывал ему про то, как недавно накурился спайсом и ничего не соображал. И вдруг нечаянно засмеялся. Он улыбнулся и сделал мне жест пальцем:
— Тихо, — сказал он, — смеяться нельзя. У людей горе, – а сам продолжал весело улыбаться. Еще он сказал, что самое плохое – это уронить гроб с телом. Хотя ему самому- покойнику, конечно уже все равно, но вот родственникам это очень не понравится — пояснил он. Потом я замолчал. И дальше мы ехали уже больше ни о чем не разговаривая. А я все думал: «маршрут смерти»…Это, наверное, вся жизнь?
Когда мы подъехали я почувствовал странную тяжесть. Очень весомую и отталкивающую. Как будто само кладбище не хочет впускать меня.
— Сиди здесь, я сейчас. – Бирба вышел из машины и пошел к будке охранника. Неподалеку стоял экскаватор. Он что-то перетер с мужиком в фуфайке. Взял какие-то бумаги. И вернулся.
— Вот смотри, — сказал он, и мы стали заезжать на территорию захоронений, — это наш лучший друг – он показал на экскаватор. – Сегодня он нам поможет. Но бывает, что обстоятельства складываются так, что он не может помочь. Не работает, например, или еще что. И тогда нам самим приходится закапывать. А это уже не так весело.
— Ты не чувствуешь тяжести, когда заезжаешь сюда? – спросил я.
— Нет, — ответил он, — а ты чувствуешь?
Я промолчал.

6

Мы приехали. Бирба заглушил мотор. Я снял кеды. Запрыгнул в резиновые сапоги. Надел перчатки.
Родственников у этой бабушки было немного. Или им просто было наплевать. В общем, те, кто был — попрощались. Мы заколотили крышку. Пропустили веревки под гроб. Взялись за них. Нас было четверо. Стандартная похоронная бригада. Никто не курит и не пьет. Во всяком случае, на работе. Такие правила.
— Не наматывай на руку, — предупредил меня Бирба.
И понесли. Потом мы опустили ящик в могилу. Все оказалось гораздо легче, чем я предполагал. Да к тому же в этот день экскаватор нам помог. За что ему отдали 100 руб. То есть с каждого по 25 рублей. Так что даже закапывать самим не пришлось. Это были мои самые первые похороны. И они прошли замечательно. По завершению все поехали домой. А я в магазин, продавать памятники и гробы. И никто ничего не купил в тот день. Я только зря потратил время. Но мне нравилось просто сидеть и смотреть в окно. Иногда я играл в ГТА. Впрочем, через пару дней мне надоела эта глупая игра. И я принес томик Платонова. И теперь, в свободное время, коего было у меня предостаточно, я был занят более благородным делом.

7

Бирбу зовут Сергеем. Мы учились вместе до 6 класса. Потом его выгнали за плохое поведение. И он перешел в гимназию. Не знаю, кто придумал ему это прозвище – Бирба. Но оно очень подходит ему. Он был самым крупным в классе. Сейчас он весит 150 килограмм. Рука как две мои. Не рука, а лапища. Помню Валентин, которого потом незаслуженно, отмороженные старшеки, в чужом районе сделали вафлером. Просто так(предложили ему ибить или в рот, и он выбрал второе) кричал:
— Бирба! Догони!
И убегал. А Сергей, испуская пар из носа от злобы, гнался за ним, чтобы убить.
Это было глупое время. Школьная пора. Класс неудачников. Все в основном из неблагополучных семей. Не люблю вспоминать. Ее для меня как будто и не существует. Просто серый безликий кусок из раннего возраста. Неприметное начало одной маленькой жизни.

8

Подходил конец рабочего дня. Я сидел на стуле и обводил Гаврилова. Его надо было сделать по — ярче. Я уже практически закончил. Скоро его заберут.
Приехал Бирба. Я сказал ему, что в четверостишии допущена орфографическая ошибка – «не» с глаголом написано слитно. Да к тому же не поставлены запятые, там, где должны быть поставлены. Он пожал плечами и сказал:
— Если хочешь, поставь.
— Не хочу, — ответил я и накинул куртку. Закрыл дверь. Отдал ключ Саше. И мы спустились вниз. У машины я остановился. Огляделся. Некого не было видно. Потом открыл дверь и запрыгнул в салон.
— Кого там выискиваешь? – спросил Сергей.
— Видел здесь маленькую, облезлую собачку?
— Никогда не обращал внимание. А что? – равнодушно спросил он.
— Ничего, — ответил я. Машина тронулась и мы поехали. Мимо домов, людей и собак. Остановок и прозрачных витрин. Мне хотелось кушать и спать. А Бирба что-то рассказывал, про то, как сегодня рыли могилу. И как нашли там останки двух младенцев и одного взрослого человека. В одной могиле. Без гробов. Видимо захороненных, еще во времена великой отечественной. Не до церемоний тогда было. И колотить гробы некому. Просто кидали в яму и закапывали.

9

На следующий день я поехал с похоронной бригадой на захоронение. Эта была старая, вымирающая деревня. В 50 километрах от города. С покосившимися избушками. Там остались только древние старики. Да и те уже, один за другим, покидали этот мир. Вся молодежь давно перебралась в город. Старичок, которого мы выносили, был когда-то олимпийским чемпионом по бегу. Стайером.
— Хорошо, что не тяжелоатлет, — практично заметил работник Леха. Белобрысый мужик лет 35. Я видел его впервые. Параллельно он работает еще где-то. Охранником по-моему. Он не останавливаясь говорил. Про наркоманов, с которыми ему в прошлом году приходилось рыть могилы. Про чувашские обычаи петь обо всем, что видишь на похоронах. Про службу в армии. Про жену. Блядей. И все на свете. Я как всегда ехал молча. Мне было не интересно. А на душе пусто и спокойно. Когда постоянно имеешь дело со смертью, перестаешь волноваться и думать о глупостях. Эта хорошая работа – хоронить людей. От нее многое становится яснее и проще. И поэтому она мне нравилась.

10

Неподалеку от домов, вдоль дороги стояла большая выгоревшая избушка из больших бревен. Она напомнила мне дом из сказки, которую я давно забыл. Наверное, в детстве мама читала мне книжку, про какого нибудь Ивана-дурака и там были похожие иллюстрации…
Нам пришлось только вынести гроб из тесного до ужаса, покосившегося домика. Дальше его понесли родственники усопшего. До самой дороги. А уж на кладбище мы сами. И это оказалось нелегко. Из-за огромных луж грязи машине не съехать с дороги. И нам пришлось тащить на своих плечах деревянный костюм метров двести. И местами лежал еще не растаявший снег. А кое-где ноги проваливались в грязь.
Наконец дело было сделано. Мы обстучали лопаты. Я почистил рабочую обувь. Переобулся. У остальных работников была постоянная форма, включавшая в себя резиновые сапоги. Я был не постоянным, запасным членом бригады. И поэтому с покупкой амуниции решили повременить.

11

Сергей высадил меня у моего дома. Я сходил пообедать. Потом поехал в магазин. Зашел к Саше за ключами.
— Что-то ты сегодня поздно?- улыбнулась она.
— А я на похоронах был, — ответил я.
— Эмм….- кивнула она.
Я просидел часа два. Ничего не происходило. Я зашел с телефона в контакт. Проверил сообщения. Пусто. Потом зашла Саша и позвала на чай. Я, сначала, отказывался. Мне не хотелось никуда идти. И чая тоже не хотелось. Но:
— Идем-идем, — настояла она. И я все-таки поднялся и пошел.
За чаем мы разговорились. Я рассказал кое-что про свою жизнь. Она мне кое-что про свою. Банальности: кто где учился и где работал.
— Вот так мы и живем, — заключила Саша, — за день один — два клиента, а то и их не бывает.
— Слушай, а ты не видела здесь маленькую собаченку? – спросил я.
— Какую именно? Их здесь много…- уточнила она.
— Маленькую такую, несуразную, со скатавшейся шерстью…
— Сегодня приезжали «Четыре лапы», юные девочки, и они поймали всех собак. Мы помогали их ловить.
На моем лице появилась улыбка.
— Это я им сказал, — радостно признался я.
— Жалко животных? – с ноткой материнской доброты в голосе спросила Саша.
Я молча кивнул в ответ.

12

Вечером приехал Бирба. Я рассказал ему всю историю с собачонкой. Поделился радостью, а он сказал:
— И ты в это веришь? Я много лет работаю с людьми, и знаю, какие они на самом деле…
— Ты придурок, — подумал я и ничего не ответил.

13

У подъезда сидел Пашка. Я поздоровался и присел. Рядом с ним стояла на треть полная бутылка водки и полторушка минералки. Он предложил мне выпить. Я отказался.
— Помнишь Еврея? – просил он.
— Ну, да. Алкаш с 39. У него цирроз же по-моему?
— Да. Умер сегодня.
— От цирроза? – равнодушно просил я.
— Нет, голову ломом проломили. Вступился за честь своей алкашки — умер в реанимации. Даже в сознание не пришел.
— Как забавно, — констатировал я, — болел циррозом, а умер от пролома черепа.
— Да уж, забавно, — грустно улыбнулся Пашка и опрокинул стопарик, запив минералкой.
— Ты можешь с похоронами помочь?
— Ну позвоню начальнику. Сейчас прошу…
Я набрал номер Бирбы. Он спросил адрес и номер родственников. Паша продиктовал. Бирба сказал, что я молодец и мне полагается процент за найденного клиента. Я попрощался с Пашкой и пошел домой. День закончился успешно.

14

Девушка из фонда прислала мне фотку собачули. И сказала, что у нее глисты и нарушение обмена веществ из-за паразитов. Я попросил, чтобы ей передали, чтобы она поскорее выздоравливала. И уточнил Она это или Он. Оказалось девочка. И ей около 7 месяцев. Ее постригли и помыли. Проглистогонили. И назвали Сонечкой. Я поблагодарил девушку из фонда. Она сделала великое дело. Все получилось, так, как я и хотел. И мне было хорошо.

15

В очередной рабочий день мы сидели в Газели. Ждали выноса. У них с Алексеем, возник какой-то спор, по поводу цен на могилы. Тогда Бирба включил телефон на громкую связь и позвонил в конкурирующую контору.

— Алле, — ответил неприятный хриплый голос, явно немолодой женщины.
— Здравствуйте. Это похоронное бюро?
— Да. Что хотели? – прошипела она.
— У нас человек умер…
— И что хотели? – желчно повторила тетка.
— Могилу выкопать, — виновато ответил Бирба.
Я и Алексей, кое-как сдержали смех.
— Это будет стоить 7 тысяч рублей, — грубо ответила она.
— Ой, нееет…- разочарованно протянул Бирба, как он это умеет, – мы тогда лучше сами — и положил трубку.

Цена оказалась выше, чем у нас. Да к тому же у них на телефоне, сидела какая-то грубая тупая, старая дура. Его это обрадовало. Это значило что люди, будут тянуться к нам, а не к ним. И клиентов у нас будет больше, а значит, доход будет возрастать – размышлял Бирба. А мне было наплевать. Я закрыл глаза и попытался уснуть.

16

Прошла неделя. И вторая. И месяц. Я продавал. Консультировал. Хоронил и копал. И всегда на похоронах, я видел что-то новое. Вроде бы то же самое, но новое…
А Сонечка тем временем окрепла и расцвела. И превратилась в настоящую красавицу. Окраса она белого, с большим черным пятном на спине. Мордочка и голова, включая большие ушки симметрично обведеные серым цветом. Со снимков на меня смотрела необычайно добрыми, но между тем и еще грустными глазами, превосходная, ухоженная, маленькая собачка. Девушка, которая занималась ею, решила оставить ее себе, что было просто замечательно. И то, что, я ее заметил, и сумел повлиять на ее судьбу, было, пожалуй, самым лучшим, что я сделал за время работы в похоронке. Все остальное не в счет.

17

Стоял жаркий июльский день. Я сидел в пустом магазине. С минуты на минуту за мной должен был заехать Сергей. Очередные похороны, за которые я бы получил добавочно несчастных 500 кровных рублей. На стене тикали старые часы на батарейках. И зачем он повесил в салоне это старье? Разумеется, выкидывать жалко было.
Я достал телефон. Набрал номер.
— Алло, — лениво ответил Бирба.
— Ты где? Мы же должны ехать на похороны…
— Ты не едешь. Оказывается, вчера на твое место уже был человек.
— А какого… ты сразу все не узнал!? – вырвалось у меня.
— Ну, так получилось, — невозмутимо протянул он, — ладно мне пора – и повесил трубку.
Я присел на стул. Мерзкое чувство, как будто, тебе пнули под зад, как шелудивой дворняге. Я вспомнил наш недавний спор по поводу грошей которые он мне платит. Он рядился из-за пятидесяти рублей. Вместо 550 полагающихся мне за проданный памятник ценой в 10 т.р. он хотел отдать 500. В итоге я все-таки вышел победителем в споре.
Я снова набрал номер.
— Знаешь, что Бирба?
— Что? – по-прежнему невозмутимо спросил он.
— Пошел ты на …й со своей похоронкой!

18

Домой я шел немного грустный. И поразительно свободный. Как будто гора кала упала с моих плеч и освободила невидимые крылья, от ненужного и надоевшего мне дерьма. Так всегда, когда бросаешь очередную надоевшую тебе работу. Но, маршрут смерти не прерывается в данной точке. И я к тому же успел сделать по-настоящему стоящее дело. Поэтому – все нормально. Я взял в киоске банку пива. Прошел пару остановок пешком. Посидел на берегу реки. Там, где по-прежнему летали тени таких неприятных, но уже, едва уловимых воспоминаний. Пару раз плюнул в эту блеклую серую лужу. Бросил гальку…

19

У подъезда сидел Пашка. Я присел.
— Если умру, похоронишь меня брат? – спросил он.
— Конечно, — ответил я, — только я там уже не работаю.

0 Проголосуйте за этого автора как участника конкурса КвадригиГолосовать

Написать ответ

Маленький оркестрик Леонида Пуховского

Поделись в соцсетях

Узнай свой IP-адрес

Узнай свой IP адрес

Постоянная ссылка на результаты проверки сайта на вирусы: http://antivirus-alarm.ru/proverka/?url=quadriga.name%2F