АНДРЕЙ ДУДКА. Никогда не встречайтесь с бывшими…
Никогда не встречайтесь с бывшими. Особенно с теми, к кому чувствовали нечто большее, чем привязанность. Я ехал к ней на машине и боролся с собой: воспоминания, рвали мое сердце, не оставляя в нем неразорванных мышц. Мне казалось, мы так глупо, так просто, так неправильно тогда поступили! Ведь то, что было! Ах, как все прекрасно было, в воспоминаниях!
Она легкая, легкая в общении, по характеру, во всех своих ипостасях, гиперсексуальная, просто невыразимо прекрасная в постели и вне ее, была теперь не моя. Но капля, капля надежды теплилась.
Ты позвонила, попросила забрать тебя у мамы. И вот я ехал. Я вез коньки. Целый пласт общих воспоминаний, мы кружились с тобой, мы заигрывали друг с другом, мы общались, мы дотрагивались и мы были счастливы, на этих металлических планочках. Я помнил наши разговоры, я помнил твои взгляды и я сожалел, о том, что все прошло. Вот дом ее родителей, вот я звоню, кто-то закрывает жалюзи на ее окнах. Она выходит, смотрит… Да, она смотрит, так же как всегда, ничего мной не забыто, ничего. Мы едем к ней. Вот уже дом.
— Тебя пригласить на кофе?
— Да, пригласи, я ведь долго тебя не видел. — Сладкая дрожь под ложечкой, ощущение вибрации…
— Ну, пойдем. — Я иду за ней, лестница, опять эта знакомая лестница, ощущения метания и тепла, радость, мне даже кажется, что она меня гладит, но, конечно это только мне кажется. Я показываю ей коньки, я ей их отремонтировал, кажется хорошо, мы рядом, мы смотрим, она благодарит. Вот кофе,
— Тебе с молоком?
-Да.
— Хочешь бутерброд? Может, подогреть мясо?
— Нет, спасибо.
— Скоро должен прийти друг.
— ???…Ты, подвергаешь себя такому риску?
— Нет, он знает, что я должна что-то тебе отдать.
Мир рушится. Да, они живут вместе. Сразу же услужливые глаза, находят мужские ботинки, прислоненные к батарее на кухне.
— Как мило! — говорю я. Она улыбается, смущаясь, смотрит на меня, чуть виновато. Я допиваю что-то, уже, не важно, что.
-Все, спасибо, мне пора.
— Да.
Она с облегчением идет меня провожать. В прихожей, уже вижу его тапки в шкафу, его одежду на вешалках. Я умираю. Я ведь знал, что это так будет.
Машина виляет на скользкой дороге. Приемник не работает, но в голове поет Ваенга. Опять Ваенга. Певица моей усталой любви, та, что утешает меня в скорби.
«Я не позволю тебя потерять». И только эта фраза. Какой раз, она уже оплакивает мои потери, мои маленькие уходы от любимых, или их уходы от меня. Я несусь на машине по городу, я плачу. Нет, даже хуже, душа моя льет видимые для меня слезы, обильно, непрестанно льет. Это мучение. Телефон вибрируя, показывает, что пришла эсэмэска, догадываюсь от кого. Смотрю. Затуманенная душа читает: «Грустно как то. Прости».
Прошу Вас, никогда не встречайтесь с бывшими. Я, прошу Вас.
***
Сегодня мне пришла эсэмэска:
«Не могу уже как тебя хочу, согласна на все, на машину, извращения, даже на зоофилию.»
Солнышко соскучилось по мне, решил я, и назначил встречу вечером.
Итак, вечер. Я еду заниматься извращениями.
Она выходит из дома, уже готовая к различным поворотам сюжета. Мы ищем темное местечко. Надо сказать, темных и надежных почти не осталось, все заняты таксистами. Но, мне знакомы задворки… в которых уважающий себя джентльмен… в такое время суток, не станет дразнить местных аборигенов своим изображением. Мы продираемся, сквозь вечные снега севера, и останавливаемся около незаконно воздвигнутых гаражей, все углы которых пожелтели от зависти.
Я пытаюсь вызвать лирическое настроение. Но безуспешно, слишком светло. И мы тогда, решаем сильно надышать в салоне, чтобы враг, не смог догадаться, о цели нашего собеседования.
Через полчаса становится совсем душно… и холодно, мы уже в трусах, пару раз мои ноги в носках, не сумев преодолеть гравитации, опустились на коврик с лужей. Между прочим, не всякая попа, может чувствовать себя удобно между двух разложенных сидений в этой машине! Это мы совершенно случайно узнали, опытным путем.
Все же, холод зимой, штука неприятная. Не знаю как мой дружбан Валерка, пользует своих многочисленных пассий, в «Мегане», этой французской байдарке, в бушующем море холода, но я, не выношу сквозняк по мокрым носкам. Поэтому, их величество коитус, брезгливо морщится, смотря на мои попытки воодушевиться, и сделать нам приятно.
Плюя на протесты природы, человек-разумный, этот гомо, по меткому замечанию древних римлян, сапиенс, может обмануть и холод, и романтику, и даже отсутствие китайского магнитофона в машине. Но, он не в силах, совладать со своей противной натурой, которая стремиться сделать детей, не смотря, ни на какие издержки. Так и в этот раз. Я не заметил, куда он девал сперму. Вот девал куда-то и все. Может в майку (она подозрительно подсырела), может (а это вероятнее) на сиденье, но, самое похожее на правду — в ее сапог. Мы, весело смеялись, проверяя все эти места, но, когда стало понятно, что она спряталась где-то не там, оптимизм, поменялся местами с реализмом, а это, как известно, — единство времени, действия и места. И правда: вечером я получил торжественное письмо, в котором разъяснялась моя роль в процессе: «в общем, так… углубилась в себя… и нашла то, что ты потерял в машине… посчитала дни… если все идеально, то опасный период уже прошел, но это мы сможем узнать дней через 10… можно глотать таблетку, но она, зараза, такая вредная, потом полгода цикл восстанавливаться будет». Мой ответ, не блистал остроумием: «да, уж… извини, я не хотел… вот гад, подвел меня в романтической обстановке!»
Вот доподлинные факты, отвечает мне: «- Блин, последствия там не радужные… мне, конечно, сейчас такого счастья не надо, но вообще, в будущем, хотелось бы тоже иметь детей, так-то… Я подумаю…»
Делаю ход ферзей: «Еще раз прошу пардону, хочешь, я его откушу? (я так-то гибкий…) Хотя, могу дать это сделать и тебе…»
И получаю: «Когда уже можно это сделать? Разве я могу тебе это доверить?»
Девушки, прошу вас, меньше доверяйте нам! Действительно, разве можно ЭТО нам доверить?
