ИРИНА РЕЙС. Три рассказа
Дежавю, или как получить удовольствие
Нежная вуаль зимних сумерек медленно опускалась на город, окрашивая сугробы в сине-фиолетовые оттенки. Под ногами вкусно хрустели тонкие ледяные корочки, и лёгкий морозец слегка пощипывал щёки. Галина с удовольствием вдыхала свежий воздух и после целого дня, проведённого в компании пыльных библиотечных стеллажей, домой не торопилась. Она ценила редкие минуты одиночества, когда можно помечтать, обдумать что-то важное, вечно ускользающее в суете бесконечных дел.
К пятидесяти годам судьба сложилась неплохо: вырастила сына, любимая профессия библиографа приносила небольшой, но стабильный доход. Правда, мужа в привычном понимании этого слова у неё не было, но по выходным приезжал из соседнего города Володька, мужик хозяйственный и надёжный – там его держала денежная работа и комната в коммуналке. Галина ценила Володьку за золотые руки – умел и кран починить, и на огороде помочь – выращенные ягоды, картошка и огурцы-помидоры были неплохим подспорьем для небогатого семейного бюджета. Хотя приятель не интересовался ни выставками, ни концертами, а чтение книг действовало на него, как безотказное снотворное, Галина понимала: не стоит разбрасываться – в её возрасте естественная убыль оставляла, хорошо, если половину мужской популяции. И потому радовалась, если уговаривала Володьку хотя бы иногда сходить на выступление художественной самодеятельности в местный Дом культуры. А стихи собственного сочинения не показывала, чтобы не раздражать и, не дай бог, не спугнуть.
В памяти всплыли недавние события, всколыхнувшие ход её неспешной провинциальной жизни. Сколько себя помнила, Галина писала стихи, их накопилось великое множество, но оценить по достоинству было некому. По совету близкой подруги она записалась в местное литературное объединение.
Самодеятельные писатели и поэты встретили новенькую довольно прохладно, никто не спешил знакомиться ни с ней, ни с её сочинениями. Признанная в узких кругах «придворная поэтесса», не пропускавшая ни одного культурного мероприятия и прозванная Анькой-пулемётчицей за способность с бешеной скоростью выдавать хвалебные оды районному начальству, критически осмотрела нарядную кофточку Галины и демонстративно отвернулась, продолжив разговор с председателем. Вокруг поэтического начальства жужжал рой стихотворцев, рвавшихся записаться в очередь на прочтение новоиспечённых шедевров.
В одном углу слышались злые перешёптывания по поводу появления чьего-то стихотворения в местной газете, в другом обсуждали выпуск очередного поэтического сборника, и авторы горячо спорили, кто и сколько денег выбил у чиновников и спонсоров, доказывая своё преимущественное право на место в издании. В литературном объединении царила удушающая атмосфера ревности к чужому успеху.
Очень скоро Галина разочаровалась в этом, как называла про себя, «клубе самовлюблённых нарциссов», безжалостно разрушившим её представление о гармоничном мире поэзии. Она не находила в себе сил бороться за место под солнцем с такими признанными бойцами литературного фронта, как Анька-пулемётчица.
Однако неуёмная творческая натура искала выхода, и Галина решила попробовать свои силы на ином поприще.
В их маленьком городке открылась художественная студия, которую стал вести Борис Борисыч, член всевозможных Союзов и, к тому же, симпатичный мужчина предпенсионного возраста. Вспомнив о своём юношеском увлечении, Галина стала посещать вечерние занятия, собиравшие десяток пенсионеров и домохозяек.
Художник, по слухам, разведённый и бездетный, стал предметом пристального внимания незамужних любительниц искусства, но с первого же занятия выделил Галину – моложавую, с блеском в глазах и не без способностей к живописи.
– Здесь вот нужно немного загасить небо… – нашёптывал Борис Борисыч старательной ученице, склонившись так низко, что невольно касался её плеч и волос. – А здесь – побольше экспрессии… а вообще, очень даже недурственно…
Галина таяла от комплиментов маститого художника, хотя и смущалась оттого, что он уделял ей намного больше внимания, чем остальным. Как-то раз после занятий Борис Борисыч попросил её остаться, чтобы обсудить организацию выставки в библиотеке.
Поговорив о делах, художник неожиданно подсел к Галине поближе и взял её руку в свою шершавую ладонь.
– Давай на «ты», а? Мы люди взрослые…
– Но вы же – мой учитель, – пыталась отшутиться Галина, не ожидая такого поворота.
– Ты очень способная… к весне можно будет выставить твои картины в Доме культуры… только нужно дополнительно позаниматься, – вкрадчиво начал Борис Борисыч. – Я готов совершенно бесплатно помочь тебе…
– Спасибо, – зарделась ученица. – А у меня, правда, денег таких нету…
Галина воспрянула духом: наконец-то она добьётся успеха и покажет этой зазнайке – Аньке-пулемётчице, что такое настоящий талант.
Заниматься решили у Галины, в её маленькой «двушке». В назначенный день и час она выглянула в окно и увидела, как Борис Борисыч осторожно крадётся вдоль стены. Возле подъезда неожиданно заметался – сначала прошёл мимо, потом вернулся.
– Волнуется, бедненький, – пожалела Галина. – Ага, понятно: вон сосед вышел, испугал его… город-то маленький, все на виду.
Втиснувшись в прихожую, Борис Борисыч вынул из-под полы коробочку крошечных зефирчиков «Шармель».
– Ставь чай, – скомандовал нарочито бодрым голосом – с первых же минут решил наладить с хозяйкой неформальный контакт и показать себя «своим парнем в доску».
За чаем Галина рассказала о своём житье-бытье, о неудавшемся сотрудничестве с местным литературным объединением и нашла в лице Бориса Борисыча искренне сочувствующего слушателя.
– Так уж повелось в творческих союзах, – назидательно пробасил наставник. – Каждый норовит обойти коллегу по цеху, вот и у художников тоже много сил уходит на подобные «тараканьи бега».
«Как приятно с ним беседовать, всё понимает с полуслова, – радовалась Галина. – Повезло мне с педагогом…».
– Нам надо держаться вместе – мы с тобой люди творческие, тонко чувствуем и живопись, и поэзию… – мурлыкал Борис Борисыч, оглядывая ладную фигуру зардевшейся хозяйки. – Почитай-ка что-нибудь своё…
На стихи Галины среагировал сдержанно: «Что ж, очень даже прилично, во всяком случае, лично у меня ничего отторжения не вызывает».
Борис Борисыч посмотрел рисунки – и детские пробы кисти, и самые последние этюды.
– Из тебя выйдет толк, – изрёк художник. – Больше смотри, изучай классиков: Левитана, Серова.
Уютная обстановка располагала к неспешной беседе, и Борис Борисыч начал в красках расписывать свою недавнюю жизнь в столице: выставки, знакомства со знаменитостями, дорогущие частные уроки для богатеньких отпрысков. Поделился сокровенным: спустя два года всё ещё переживал развод. Галина слушала, затаив дыхание, понимала – оказанное доверие дорогого стоит.
Потом они разглядывали альбомы с репродукциями, сидя рядышком на диване, и Галина чувствовала, как этот важный и солидный мужчина становится ей ближе и роднее. Борис Борисыч рассказывал о живописных особенностях полотен Поленова и колористических находках Врубеля, затем плавно переводил стрелки на ученицу, уверяя: после нескольких месяцев тренировок у неё разовьётся невероятное чувство цвета и перспективы.
Незаметно проболтали до вечера. Поняв, что до занятий живописью дело так и не дойдёт, Галина предложила поужинать.
– Нет, я есть не буду, – неожиданно резко вскричал Борис Борисыч, но Галина успокоила:
– Раз уж я вас допоздна заговорила, обязана покормить.
Борис Борисыч с удовольствием отдал должное антрекоту с жареной картошкой, посмаковал, похваливая, французский коньяк, подаренный Галине сослуживцами на день рождения и дожидавшийся торжественного случая или дорогого гостя.
– Настоящий художник всегда раскрепощён и по-своему воспринимает окружающий мир, он не должен зависеть от мнения примитивных обывателей, – неожиданно изрёк наставник, наливая очередную рюмку. – Ты кого-нибудь из анархистов читала? Нет? Так вот, главная цель в жизни – получение удовольствия. На всякие там скучные дела, типа: стирка, уборка, готовка, нужно тратить не более двух часов в день. А в остальное время – только творить и наслаждаться.
Борис Борисыч подсел к Галине и властно обнял за плечи. От гостя исходил острый запах пота и несвежих носков.
– Ты вот к сексу как относишься? – продолжал педагог с воодушевлением.
– Нормально… то есть… люблю это занятие, – выдала Галина, удивляясь собственной смелости: не хотела показаться представителю богемного общества дремучей провинциалкой.
– Вот! Правильно мыслишь! А у меня сейчас совершенно нет мотивации, ни одна женщина не вдохновляет… – хлюпнул носом художник.
– Это плохо, – посочувствовала Галина, – в ваши-то годы чревато…
При упоминании о возрасте Борис Борисыча слегка передёрнуло – будучи эстетом, он изо всех сил старался держать себя в форме, надеясь в недалёкой перспективе с помощью своего богатого внутреннего мира охмурить какую-нибудь молоденькую провинциалку, – но взял себя в руки и замурлыкал:
– Вот ты – другое дело, я чувствую, мы с тобой сможем окунуться в бездонное море наслаждения… – Борис Борисыч придвинулся поближе. – Так я у тебя останусь сегодня?
– У меня есть мужчина, – виновато пролепетала Галина.
– А! Значит, у тебя с этим всё в порядке… – разочарованно произнёс Борис Борисыч, явно не ожидая такого поворота.
– Я не могу так – жить с одним, а спать с другим…
– Видишь ли, а я ни с кем жить не собираюсь, – добавил ухажёр холодно.
На мгновение Галину пронзило: она теряет мужчину своей мечты – талантливого, неординарного… но последняя фраза Борис Борисыча немного отрезвила.
– Стыдно уж в нашем-то возрасте заниматься тайной любовью, да и живём мы здесь, как в деревне – не спрячешься, – попыталась оправдаться Галина, а про себя подумала: «Ага, вместе жить не хочет, а спать – пожалуйста. Дожил до седин, а всё дурочек ищет…».
Прощаясь, Борис Борисыч раздражённо произнёс:
– Ты, голубушка, как оказалось, очень зажатая женщина, а это сильно мешает творчеству… настоящий художник должен быть раскованным… видишь ли, предрассудки несовместимы с искусством. Давай-ка поцелую по-дружески, только в щёчку.
Галина наблюдала, как Борис Борисыч натягивает дорогую дублёнку, завязывает шарф кокетливым «французским узлом» и чувствовала себя бесталанной неудачницей, не способной понять тонкую натуру художника.
– Вот так-то, дорогая. А ведь я никому ничего не должен…
В подъезде громко хлопнула дверь.
На занятиях Борис Борисыч больше не заговаривал о бесплатных дополнительных уроках, сухо делал замечания и даже несколько раз перед всеми учениками критиковал работы Галины, используя обидные слова…
…Она шагала знакомой улицей, прислушиваясь, как мелодично поскрипывает под ногами снег, будто утешая: скрип-скрип, всё пройдёт, скрип-скрип…
В кружок живописи идти почему-то не хотелось. «Может, зря я тогда с ним так обошлась? Обиделся сильно… – размышляла Галина о Борис Борисыче. – Сейчас бы уже закончила картины для выставки. Теперь ничего не светит, он отобрал только маленький этюдик, да и то так, для вида…».
– Эй, Галь, это ты что ли? – неожиданный окрик прервал размышления.
Тёплый свет уличного фонаря выхватил из темноты знакомую фигуру.
– Да, Оль… вот с работы иду… хочешь, пойдём ко мне, поболтаем?
Напоив подругу чаем, Галина поделилась сомнениями о несостоявшемся романе с художником.
– Этот… Борис Борисыч… он лысый такой, в очках?
– Ну, бритый.
– Так он к соседке моей, Людке ходит. Она, конечно, не чета тебе, ей искусство на фиг не сдалось. Говорит, турнёт скоро: толку от него никакого. Придёт, говорит, пожрёт, протрындит часа два о себе, любимом – всё на жалость берёт, мол, какой он несчастный, в нашей глуши ему и поговорить не с кем, никто не понимает ранимую душу. Сам ни разу куска колбасы не принёс, а Людка – медсестра, если получит тысяч восемь, так для неё это праздник. Так что – не жалей, этот Борис Борисыч твой из тех, кто по бабам ходит, чтобы перепихнуться да подхарчиться.
– Ну что ты всё про деньги, Оль? А чувства? Может, он, действительно, не может найти свою любовь? – возразила Галина.
– Ох, ну и дура ты, на пенсию скоро, а всё туман в голове. Тянет тебя к проходимцам, что ли? Забыла, как заезжий переводчик голову морочил, стишки свои всё читал. Сколько лет ты его кормила? Вот и опять получила дежавю на свою голову, – для пущей убедительности подружка вставила умное словечко. – Богема, блин, видите ли, он жить ни с кем не желает. А удовольствие ему – подавай! Пожрёт, понаслаждается и тю-тю, а тебе думать, как до следующего удовольствия дожить. А весной придётся одной с наслаждением грядки копать… Эх! Володька-то у тебя – золото мужик, продукты сумками носит, на огороде пашет, чего тебе ещё нужно? Стишков и наслаждения?
«И правда, чего это я? Хорошо, что Володя завтра приедет, может, в кино сходим…», – подумала Галина и предложила:
– Оль, давай ещё чайку? Ну его, это искусство…
Картинки с выставки, или о пользе моделей
– Девушка, девушка, – с трудом поспевая, парень преследовал симпатичный длинноногий объект.
Очередная выставка продуктов питания была в самом разгаре – толпы менеджеров, алчущих выгодных контрактов, то и дело роились под ногами, преграждая путь.
– Девушка, давайте познакомимся? На каком стенде вы работаете? – удачно славировав, молодой человек приблизился к идеально сложенному телу.
– Я – не девушка! – прокуренный басок нежного создания немного обескуражил и настроил на весёлый лад.
– А кто же вы?
– Я – модель!
Парень впал в ступор, а девушка подняла подбородок и удалилась отработанной походкой, переставляя ноги, будто заплетая верёвки.
Украсить стенд «моделью» на выставке мог позволить себе не каждый. Зато какой эффект! Деловые люди в большинстве своём – мужчины. Основной инстинкт побуждает даже самых целеустремлённых притормозить возле ослепительной красавицы, прежде чем продолжить бесконечную гонку за успехом…
За стойкой, уставленной пластиковыми бутылками с темно-коричневой жидкостью, посетителей зазывала слегка одетая обладательница бесконечно длинных ног. На рекламных баннерах стенда красовались пейзажи девственно-чистого леса с полянами, усыпанными ягодами.
– Экологически чистые напитки с лечебным эффектом, – заученно чирикала девушка. – Всё – натуральное!
Не отрывая глаз от модели, мужчины стояли с пластиковыми стаканчиками, пытаясь сосредоточиться на вкусе и аромате напитка.
– А вам что налить? – девушка снисходительно обратилась к даме явно неконкурентного возраста, изучавшей рекламный буклет.
– Ежевичный, пожалуйста.
– Ну, как, понравилось?
– Ароматизатор ежевики подобран удачно, – произнесла дегустаторша сдержанно. – А карамельный краситель положен сверх меры.
– Угу, точно, – стоящий рядом мужчина согласно закивал головой.
Девушка за стойкой занервничала:
– Это не краситель, а колер.
– Карамельный колер не перестанет быть красителем, даже если его назвать колером.
Модель сморщила носик и отвернулась от неудобной посетительницы. Затем с энергией, которой могли позавидовать создатели батареек «Энерджайзер», застрекотала, обращаясь к подошедшим потенциальным клиентам:
– Что будете пробовать? У нас всё – натуральное!
Дама-критикесса была опытным технологом, и внезапное падение интереса к своей персоне со стороны модели посчитала оскорблением.
– А мне налейте ещё с шиповником, – голос вредной тётеньки звучал громко и настойчиво. Девушка нехотя поставила стаканчик с напитком на стойку.
– Я чувствую: сюда добавлен синтетический подсластитель, – мстительно произнесла дама, медленно дегустируя напиток и показывая всем видом, что никуда не спешит. – А шиповник если только рядом полежал…
– А, по-моему, шиповник сюда и не заглядывал, – вновь подал голос сосед.
Очнувшись от процесса созерцания небесного создания, посетители стенда стали внимательнее изучать содержимое стаканчиков и сошлись во мнении – напитки, и впрямь, содержали пищевые добавки.
Девушку охватила паника. На сыплющиеся со всех сторон вопросы она тараторила механически заученной речёвкой, но реакцией на это были лишь ироничные улыбки.
– Пошла вон, – прошептал в ухо модели менеджер, наблюдавший разыгравшуюся сцену. – И бутылки, бутылки, забирай!
– Мне директор велел посетителей угощать.
– Ну, так и разливай молча!
– И отзывы собирать…– почти плача протянула девушка.
– Нет уж, не надо…
Надувшись, модель процокала восвояси.
« Идиоты-пищевики, – пронеслось в хорошенькой головке, – уж лучше автомобили рекламировать, там и публика посолиднее, и дерьмо не подсунут».
Супер клин
– Это квартира Лисичкина? – голос в трубке был заискивающим и явно
принадлежал молодому человеку.
– Да, а в чём дело? – отозвался Вадим Петрович.
– Я приветствую вас от лица всемирно известной американской фирмы «Супер Клин», – звонящий бодро выдал заученный текст. – Сегодня мы проводим презентацию, и ваша квартира выбрана в качестве показательного полигона.
– Чего презентация? – уточнил Вадим Петрович.
– Ультра клин машин – многофункционального моющего пылесоса, –
молодой человек боялся, что Лисичкин положит трубку, и заговорил ещё быстрее:
– Вы не беспокойтесь, я только пропылесосю вашу квартиру – и всё.
«Что ж, это совсем не помешает, – подумал пенсионер, расставшийся с женой больше года назад, – надоела эта уборка хуже горькой редьки».
– Ладно, приходите, – и назвал код на дверях.
Вадим Петрович был работающим пенсионером, преподавал начертательную геометрию в платном вузе, а потому не бедствовал. Не курил и не пил – на жизнь хватало. Да и времени навалом – сегодня как раз занятий не было. «Всё же, какое-никакое, а развлечение», – размышлял хозяин однокомнатной квартиры, убирая к приходу гостя разбросанные вещи.
Молодой парень бодро втащил в тесный коридорчик громоздкую коробку, споро вскрыл, и перед глазами оторопевшего Вадима Петровича предстало нечто, похожее на смесь космического аппарата и мотоцикла «Харлей Дэвидсон». Одетый по всем правилам «корпоративного этикета», гость суетливо снял пиджак, ботинки и в носках, пританцовывая, стал готовить свой чудо-аппарат к демонстрации.
– Так… ковёр у вас на полу явно не ухожен, диван и кресла давно не
чищены, матрасы и одеяла, небось, населены клещами, – с видом знатока изрёк юноша. – Где тут у вас розетка?
– Нету у меня никаких клещей! – забеспокоился пенсионер. – А у кого ещё в нашем доме будет презентация?
– Пока только у вас, да вы не беспокойтесь, всё будет о-кей! – бодро отвечал представитель фирмы.
«Кто же это подсуропил, дал мой телефон?» – ломал голову Вадим Петрович, стаскивая с кровати простыни и подушки.
«Ультра клин машин», словно поддерживая энтузиазм своего хозяина, послушно загудела – звук был мощным, но приятным, сразу видно – техника благородных кровей. Но самым поразительным было то, что машина сама двигалась по ковру, огибая препятствия и освещая себе путь фарой. Никелированные бока пылесоса сверкали, он деловито урчал, засасывая в утробу многолетнюю пыль.
– Проклятые капиталисты, умеют же делать вещи – не пылесос, а живое существо какое-то, – пенсионер всё больше проникался уважением к чудо-агрегату.
– А вот длинная насадка, – гость уверенно извлёк из коробки очередную
«фишку».
– Потолок и стены только кажутся чистыми, а теперь гляньте, – юноша не без гордости продемонстрировал фильтр, за несколько секунд почерневший от грязи.
– Вот чудеса … Молодцы американцы, ну и «клин» они нам забили, –
восхищённо ахал Вадим Петрович, рассматривая многочисленные детали к пылесосу.
– Эта насадка для чистки мебели, эта – для очистки воздуха в
помещении, эта…
– Может, ваша машина и кофе варить умеет?
– Кофе не варит, зато делает массаж… апчхи-апчхи, – молодой человек зачихал и кинулся к пылесосу: от работающей машины в воздух поднималось серое облако.
– Блин, забыл закрыть крышку пылесборника, – смутился демонстратор. Но было поздно – вся квартира успела заполниться едкой пылью, вызывая безудержное чихание жертвы чрезмерного усердия.
Зажав нос и тихо матерясь, Лисичкин на ощупь пробрался к окну. Свежий морозный воздух немного освежил квартиру.
– Сколько же стоит это ваше чудо техники? – переведя дух от пыльной бури, спросил пенсионер.
– Ну, примерно как старенький «Запорожец», – после некоторой паузы скороговоркой ответил представитель фирмы и увёл разговор в другую сторону:
– Вот вы говорили, что нет у вас клещей, это неправда, просто вы их не
видите.
Гость достал из кейса листок бумаги с крупным изображением устрашающего вида насекомого, похожего на динозавра:
– Вот такие животные обитают везде в вашей квартире. Эти твари вызывают кашель, чесотку и аллергию. Только глубокая обработка специальным пылесосом может вычистить их из ваших вещей. Фирма даёт гарантию на нашу машину – тридцать лет. Пылесос разработан на основе космических и военных технологий, имеет двадцать программ НАСА.
Меняя фильтр, молодой человек случайно просыпал кучку пыли на ковёр.
– Не беспокойтесь, сейчас всё соберём, – заверил он Лисичкина.
«Ультра клин машин» стала двигаться к кучке, с урчанием вгрызаясь в ветхий ворс и вдруг, не дойдя нескольких сантиметров, зачихала и заметно сбавила обороты. Фара стала мигать всё слабее и, в конце концов, погасла.
Представитель фирмы кинулся лихорадочно нажимать многочисленные клавиши, но безрезультатно: эта «скотинка» стояла рядом с предательской кучкой пыли, как вкопанная. Юноша изменился в лице. Куда только девались его вдохновение и боевой настрой? Произнёс виновато:
– Что-то невероятное, фильтры, наверное, пылью забились. Сколько лет вы не чистили свой ковёр?
– Да уж… – посочувствовал Вадим Петрович, игнорируя щекотливый
вопрос. – А говорили – тридцать лет гарантии.
– Факир был пьян, и фокус не удался, – незадачливый демонстратор попытался шуткой сгладить неловкость.
– И давно этот ваш пылесос «пашет» на презентациях?
– Года четыре, – расстроенно произнёс юноша.
– Ладно! – глядя на пыль, произнёс Лисичкин. – Дочищу ковёр своим стареньким «Электролюксом», уж он-то меня не подведёт.
– Да вы посмотрите прайс-лист! Не сомневайтесь, машина надёжная, это я сплоховал – только три дня на этой работе, – невпопад продолжал продавец и уже без энтузиазма протянул бумагу хозяину.
– Эге, да это ж кидалово! – воскликнул Вадим Петрович. – Сто шесть тысяч рублей!
– Но зато машина выполняет более десятка операций, и вы можете
сэкономить на домработнице, – беспомощно крутил свою шарманку гость. – А в честь Дня Святого Валентина, специально для вас, я попрошу у начальства скидку.
Не умолкая ни на минуту, молодой человек набрал телефон своего шефа и описал ситуацию.
– Вот, пожалуйста, две-три тысячи рублей фирма может для вас скинуть,
– бодро отрапортовал Вадиму Петровичу.
– Не густо, – произнёс хозяин, осознав, насколько бесполезна вся эта
затея. Ему стало жаль невезучего заложника сетевого маркетинга.
– Сколько же презентаций в день вы делаете?
– Две, – понуро ответил тот, собирая многочисленные детали, разбросанные по квартире.
– А заработок зависит от продаж?
– Нет, шесть сотен долларов – и всё. Я вам завтра расширенный каталог принесу, – молодой человек совсем сник и был похож на свой заглохший пылесос, хотя всё ещё на что-то надеялся.
– До чего только не додумаются люди! – размышлял Вадим Петрович, проводив гостя с громоздкой техникой за порог. – Из простого пылесоса сделали чуть ли не космический корабль, напичканный электроникой. Зачем, спрашивается, все эти прибамбасы? Не супер клин, а пыль в глаза…
Ложась спать, он долго ворочался, вспоминая опростоволосившегося юношу и выражение его лица после поломки «ультра клин машин». Перед глазами стояла фантастическая цифра – «106 тысяч рублей». Стараясь отогнать мысли о незадачливом визитёре, Вадим Петрович вспоминал сверкающий металлом агрегат – словно умный робот, со светящейся фарой на передней панели, он, деликатно урча, медленно двигался по квартире…
И приснился ему сон. Приходит он после работы и не узнаёт свою квартиру. Все стены увешаны непрерывно мигающими лампочками-фарами. Представитель фирмы «Супер Клин» встречает на пороге и начинает объяснять их назначение:
– Это датчики вашей жизни. Вы пошли мыть посуду: лампочка над раковиной тут же включается, показывая, хорошо ли она вымыта, а эти фары на потолке горят, потому, что требуется побелка, – продолжал гость.
– Теперь посмотрите на кровать, – хозяин с ужасом отшатнулся от матраса – тот кишел ужасными тварями, грозно шевелящими усами и норовившими прыгнуть прямо на него…
Раздался резкий звонок. От неожиданности Лисичкин вздрогнул и закричал.
«Как хорошо, что это только сон», – прихлопнув дребезжащий будильник, подумал Вадим Петрович.
– Чёрт бы их побрал, фирмачей хитрозадых, с их никому не нужными «наворотами». Им лишь бы денег выкачать из трудового народа, – ворчал он, натягивая рубашку.
Три дня после презентации пенсионер чихал и надсадно кашлял – пылевая атака сделала своё дело.
– А ковёр я, пожалуй, выброшу к едрёне-фене. За эти деньги сделаю лучше ремонт в квартире – от тварей и пыли освобожусь – экономней будет! – Лисичкин обрадовался осенившей его идее. – Вот вам и польза от презентации!
