ИРИНА ГОЛУБОЦКАЯ. Переводы европейских поэтов.

Эдна Ст.-Винсент Миллей

Я слишком долго на тебя глядела,
Не отрываясь — так ты яснолик.
Но зрению положены пределы
Сиянием, и в запредельный миг
От нестерпимой красоты, что глазу
Опасна, ослеплением грозя,
Я отвернулась, осознав не сразу:
На солнце пристально смотреть нельзя.
И в прежний мир пришлось мне возвратиться,
В его четыре тесные стены,
Где я встречаю взглядом чьи-то лица
Среди вещей, что стали не нужны;
Пущусь порой вдогонку за мечтой,
Пока совсем не свыкнусь с темнотой.

Эдна Ст.-Винсент Миллей

Таверна

Открою я таверну
На горке где-нибудь,
Чтоб сероглазым людям
Присесть да отдохнуть.

Чего душе угодно
Найдется вдоволь тут
Всем людям сероглазым,
Что на гору взойдут.

Похрапывая, гости
Во сне увидят дом,
А я средь ночи встану
Глядеть за очагом.

Ах, верьте иль не верьте,
Но много лет назад
Все лучшее, что знаю я,
Сказал мне серый взгляд.

Эдна Ст.-Винсент Миллей

По-свойски с Грустью
Грусть ко мне по-свойски
В гости спешит:
Молоточком стукнет в двери —
Каждый день визит.
Обвыкаясь с Грустью,
Под ее рукой
Расцветают маргаритки
И растет левкой.
Грусть остановилась
У моей калитки —
Ей левкои по душе
Или маргаритки?
От нее не скрыться?
Ну и пусть.
Заходи, сестрица —
Здравствуй, Грусть!

Вислава Шимборска

Кот в пустой квартире
Умер — разве с котом так можно?
И что коту делать
в пустой квартире?
Бросаться на стены.
Тереться о мебель.
Все тут, вроде, как раньше,
но есть перемены.
Будто все не на месте,
хоть ни ближе, ни дальше,
и лампа не зажигается в темноте.

Слышно шаги за дверью,
только не те.
Рука, что рыбу кладет на тарелку,
тоже теперь другая.

Что-то не начинается,
как всегда начиналось,
Что-то идет не как надо,
неправильно.
Кто-то был тут все время,
а потом вдруг не стало
и до сих пор не вернулся.

В шкафы заглянуто зорко.
Облазаны полки.
В тесноте под диваном проверено.
И даже запрет нарушен:
разбросаны все бумаги.
Что же еще осталось.
Спать, ожидая.

Пусть бы он только вернулся,
пусть он покажется только,
тогда он узнает,
что нельзя так с котами.
Мягким движеньем навстречу,
будто совсем неохотно,
потихоньку,
на очень обиженных лапах.
И ни скачков ни урчанья сначала.

Томас Гарди

Дрозд в сумерках.
Калитка открывалась в муть
И морок ледяной,
Ослепший день желал уснуть,
Спеленутый зимой;
Переплетеньем лирных струн
Чертили ветви мглу,
И торопился стар и юн
К себе домой, к теплу.

Казалось, мертвый век ничком
Лежит, не погребен,
Укрытый облачным шатром
Под ветра скорбный стон,
Зачатий и рождений ход
В плену небытия,
И все, что дышит и живет,
Бесчувственно, как я.

Но дивным откровеньем вдруг
Из черноты теней
Взлетела песнь, и каждый звук
Был счастья полон в ней –
То сухопарый старый дрозд,
Чьи перья ветер рвал,
Во тьму, во весь свой малый рост,
Сердечность изливал.

Казалось, не было причин
Прийти в такой экстаз
От вида сумрачных картин,
Не радующих глаз –
Должно быть, возносясь во тьму,
Дрожала в вышине
Надежда, внятная ему,
Неведомая мне.

Роберт Льюис Стивенсон

У пересохшего источника
Воды набрав, на мягкий мох
Случалось ей присесть…
Заглох колодец, ключ иссох,
А где она — Бог весть!

Была и нет. И вдалеке,
Обласкана судьбой,
Пройдет с другим, рука в руке,
И встретит взгляд другой!

Но, может быть, в чужих краях,
Средь улиц городских
О карих загрустит глазах
Как я — о голубых…

Шел Сильверстайн

Все превосходно

«Все превосходно, но чуть-чуть не то» —
Так маленькая Мэри Хьюм заметила,
Оглядывая именинный стол,
Накрытый для нее на семилетие.
«У белой скатерти какой-то тусклый тон —
Все превосходно, но чуть-чуть не то.»

«Все превосходно, но чуть-чуть не то» —
Сказала Мэри, девушка на выданье,
Когда за ней ухаживавший Том
Страдал от чувств, каких и свет не видывал.
«Не выйду замуж — может быть, потом.
Все превосходно, но чуть-чуть не то».

«Все превосходно, но чуть-чуть не то» —
Промолвила мисс Хьюм седоволосая,
Просматривая табельный листок
С экзаменационными вопросами,
И было угадать довольно просто
Печально предсказуемый итог:
Все превосходно, но чуть-чуть не то.

Когда ей было лет уже под сто,
Она скончалась, поскользнувшись на паркете,
И все, вздыхая, говорили, что
Таких достоинств нет на этом свете
И ей Эдем взаимно будет рад.
И вот душа стучит у райских врат
И слышит мелодичный баритон:
«Все превосходно, но чуть-чуть не то!»

Франсуа Коппе

Игра в четыре руки

Гостиная выходит в сад,
Где темнолиственные кроны
Сомкнувшись аркою, шумят,
Купая в сумраке газоны.

А если не смотреть в окно,
Меняя направленье взгляда,
В зеркальной раме все равно
Увидишь отраженье сада.

И мне не скучно в тишине
Садами любоваться снова
То в зеркале, а то в окне –
И каждый – копия другого.

И в продолжение игры,
Прелестной наградив картиной,
К роялю сели две сестры,
И Моцарт зазвучал в гостиной.

Серьезен вид и профиль строг
У озорниц и хохотушек;
Две пары золотых серег –
Две пары аккуратных ушек.

Как сад, что в зеркале возник,
Одна другую повторяет:
Две розы в волосах у них,
Две розы на губах играют.

Не слуху – зренью потакать,
Пока опущены ресницы,
На палисандровую гладь
Я подхожу облокотиться.

Артюр Рембо

Кокетка

В таверне сумрачной, где в воздухе висит
Дух лака и плодов, мне щедро протянули
Меню бельгийских блюд, дразнящих аппетит;
Решив отведать их, я прочно сел на стуле.

Под бой стенных часов я благостно жевал,
Но кухонная дверь вдруг распахнулась хлестко,
Служанку принесло, хоть я ее не звал, –
Косынка сбилась с плеч, растрепана прическа.

По бархатной щеке мизинцем провела, –
Что персик – так нежна и розово-бела, –
Припухлая губа, корсажа смелый вырез;

Тарелку забрала, склонилась над столом,
И, видно, поцелуй замыслив на потом,
Шепнула: «Погляди: продуло – прыщик вылез!»

Стефан Малларме

Веер Мадам Малларме

Что ему и звук и слово
Только взмах и в небо взлет
Новый стих свои покровы
Драгоценные сорвет

Крыльев чуткое движенье
Веер вестник неземной
Не его ли отраженье
Где-то за твоей спиной

В зеркале (где невесомо
Оседает как во сне
Горстка пепла и знакомо
Грусть рождается во мне)

Над непраздною рукою
Веер в вечном непокое