АЛЕКСЕЙ БЕРЕЗИН. Cтихи.

Альберкамюзикл

“Осеверяненное небо…”

Дарья Кирсанова

Ларошфукончен бал. В стендальнюю дорогу
За доризонт уйду я тропкою окольной…
Пусть я недоальфонсдоделанный немного,
О прошлом думать мне гюгорько и рембольно.

Где я, от жизни одюмевший многожёнец,
Обэдгарпошлив чувства, помыслы, желанья,
Осименонивал жюльверчивых поклонниц,
Что всюду бегали за мной роменролланью.

А мне б забыть оконандойлевшие лица
Кенженщин, мной обгуберманутых когда-то,
И в муракаменной пещере поселиться,
Где не швырнёт в меня никто рабиндранату.

Забыв капризы мерименчивой погоды,
В эмильзоляторе выращивая мирты,
Я притуплю гамзатхлый привкус несвободы
Большим глотком неразведённого шекспирта.

Потом введу денидидрол внутримарктвенно
И мопассанистого калия себе я…
Сойду под кафканье завистников со сцены…
И от такого счастья охемингуею.

***

Длинное замыкание

«Добегу до края света,
Круг замкну, по новой жарь:
Юность. Дом. Она. И лето.
И аптека. И фонарь.»

Максим Соколинский

Затяни по новой песню,
Кучерявый паренёк!
Юность. Новый мир. Ровесник.
Ёж. Мурзилка. Огонёк.

Всё для блага человека!
Школа. Класс. Доска. Скамья.
Матка. Курки. Яйки. Млеко.
День Победы. Дом. Семья.

Сухов. Чайник. Подпоручик.
Абдулла. Саид. Павлин.
Кот. Лиса. Мальвина. Ключик.
Дядя Фёдор. Гуталин.

Скарлатина. Звери. Радость.
Добрый доктор Айболит.
Заливная рыба. Гадость.
Надя. Женя. Ипполит.

Эскадрон. Моряк. Морячка.
Паруса. Причал. Ассоль.
Кергуду. Осёл. Горячка.
Шурик. Тосты. Птичка. Соль.

Визбор. Галич. Окуджава.
Иглы яркого огня.
Одеяло убежало.
Улетела простыня.

Блок. Фонарь. Канал. Задача.
Пастернак. Земля. Свеча.
Шлем. Доцент. Барыга. Дача.
Хмырь. Ослиная моча.

Дед Мазай. Весло. И зайцы.
Винни-Пух. Сова. Шнурок.
Дом. Крыльцо. Чесотка. Яйца.
Нет. Перила. Кувырок.

Юность. Няня. Горе. Кружка.
Водка. Кайф. Весна. Луна.
Лес. Трава. Она. Опушка.
Куст. Она. Она. Она.

 

***

Добрая примета

«Плюнь три раза назад. Оглянись…»

Аля Муратова

Как-то шёл я и за спину плюнул, не глядя, три раза.
Шёл, о чём-то задумался, как-то вот так машинально…
Глядь назад — там — три парня, по виду — водилы камазов.
Моя метка белела на каждом из них персонально.

Все они высотой аккурат в полтора моих роста.
И примерно с моим (вместе с мамой и бабушкой) весом.
Вот стоят они передо мною бесхитростно, просто
И глядят на меня с неподдельным таким интересом.

Помню, я попытался успеть принести извиненья…
А успел или нет, как-то стёрлось из памяти зыбкой.
Знаю только, что мой организм претерпел измененья
И сидит на каталке с приветливой полуулыбкой.

Если Вы захотите прожить свою жизнь, не хворая,
Чтоб беду не накликать, а также от порчи и сглаза,
Оглянитесь назад, аккуратно запритесь в сарае
И слегка постучите по дереву. Тоже три раза.

 

***

Мaть щелкунчикa

“…Сидел и слушал Дебюсси.
Люблю я «Лунный свет» у Клода.
…
мне почему-то снится Бах…”

Николай Назаров

Я с детства – жуткий меломан,
Хочу признаться между прочим.
Мелодий сладостный дурман
Я ощущаю днём и ночью.

Лежу я как-то по весне
И дрыхну крепким сном младенца.
И вдруг Беллини снится мне.
Люблю я “Норму” у Винченцо.

Какой-то редкостный недуг?
Откуда сновиденья эти?
Чайковский мне приснился вдруг.
Люблю “Щелкунчика” у Пети.

Какая странная хандра!
Я о такой ещё не слышал.
Мне снился Хренников вчера.
Я очень “Мать” люблю у Тиши.

Верчусь на смятых простынях
В предчувствии видений новых.
Шаинский снился мне на днях.
Люблю “Кузнечика” у Вовы.

Однажды вижу я во сне,
Как солнце спряталось за тучи.
Вдруг Алибасов снится мне,
А с ним и вся “На-На” до кучи.

Потом цветной кошмарный сон
Большим экраном развернулся –
Мне снился ЗАГС. И Мендельсон…
На всякий случай я проснулся…

 

***
Особые приметы

“…А в твоём невинном взгляде — глубина и чистота,
Но зачем-то притаилась вдруг порочинка у рта…»

Галина Пичура

Я, едва закончив школу, полюбила паренька.
Он был то ли гинеколог, то ль шофёр грузовика.
Он любил уху и студень и болел за ЦСКА,
Только жаль, имел занудинку у левого виска.

Повстречала инженера — эталон моей мечты —
То ль из Рио-де-Жанейро, то ли из-под Воркуты.
Под его невинным взглядом я забыла все табу,
Но заметила вдруг садо-мазохистинку на лбу.

Я любила есаула — не боялась ни черта.
Только всё перечеркнула шизофренинка у рта.
В миг интимного общенья возле проруби в реке
У него я извращенинку узрела на щеке.

Повстречала одногодка из соседнего села —
У него на подбородке алкоголинка была.
Сам он был неглупый малый, без намёка на шизу.
Я не сразу увидала педофилинку в глазу.

Наконец-то, Богу слава, я нашла свой идеал —
Он в душе моей по праву занял высший пьедестал.
У него, что интересно, одного из многих тыщ,
На носу — простой и честный, благородный, милый прыщ.

 

***

Расчленённые ветром

“В саду мы взаимно с тобою себя целовали.
Был воздух прозрачен и чист, невзирая на зной.
И руки твои у меня на плечах так лежали,
Что челюсть сводило от близости их неземной.

Но вдруг изменилась погода. Деревья в печали
Поникли, и птицы умолкли, и клевер зачах.
Унес тебя ветер в холодные синие дали,
Лишь руки остались лежать у меня на плечах.”

Михаил Волков

А помнишь, в саду, ты и я как-то встретились с нами?
Был снег обоюдно пушист, невзирая на зной.
На речке взаимно шуршало волнами цунами,
И ты персонально любила меня подо мной.

Ты шею мне сжала ногами с неистовой силой.
Я мял твою грудь. Сдохли птицы. Зачах баобаб.
От долгих взасос поцелуев мне челюсть сводило.
Мы слились с тобой воедино, и ветер ослаб.

Но дунул вдруг так, что унёс тебя в синие дали,
Лишь ноги остались на шее спортивным венком,
Упругие груди в ладонях моих остывали,
И губы твои я нащупал во рту языком.

Я долго по саду бродил в необъятной печали.
И шарил руками в траве возле каждого пня.
Не в силах поверить, что ты унесла в свои дали
Один, хоть и малый, но важный кусочек меня.

***