ГРАФИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ АНАСТАСИИ ЗЫКИНОЙ

10.08.2014

То, что мы видим, должно быть реальным. Искусство при этом становится конструктором реальности.

Герберт Рид

 

     Графическое искусство можно представить себе как особую форму художественного размышления, соединяющую аналитическое познание внешнего мира с бессознательно-чувственным мировосприятием. Это искусство сродни ваянию – за кажущимся волшебством импровизационной легкости могут скрываться месяцы внутренних переживаний и кропотливого рукоремесла. Ясность пластического решения, подчеркнутый лаконизм и даже известная лапидарность (напомним, что слово «лапидарно» означает «высечено на камне») здесь, как нигде ценятся особенно высоко. Эти качества во многом определяют цельность художественно-образного выражения и остроту психологических характеристик.

     В плеяде мастеров современной петербургской графики особое место занимает Анастасия Зыкина – художник-философ и драматург, творчество которого отмечено редким в наши дни духовным аристократизмом.

Чужой. Латунь, травление, оксидная тонировка. 45х40

     Искусство гравирования и печати, воспринятое Зыкиной от почтенных учителей, дополненное историческими познаниями и собственными новациями, обретает у нее самостоятельное смысловое звучание и становится ключевой составляющей изобразительного языка. Его особенность состоит в обыгрывании и противопоставлении различных графических приемов, в напряженной драматургии силуэтов и пятен, штрихов и фактур. Ее излюбленная техника – офорт во всем его многообразии: от классического штриха, меццо-тинто, открытого травления и сухой иглы; офорт нередко соединяется у нее с техникой монотипии, позволяющей достигать фактурное многообразие, и шелкографии, дающей возможность обращаться к фотообразам. Многие ее работы могли бы, кажется, служить неким наглядным пособием по всему технологическому арсеналу эстампа, причем почетное место в этом пособии следовало бы уделить и ее печатным латунным доскам, несомненно, имеющим самостоятельное художественное значение.

     Впечатляющим дебютом Анастасии Зыкиной, состоявшимся лет восемь назад, стал большой цикл офортов по мотивам романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Графическая интерпретация этого произведения – задача, которую вот уже более ста лет ставят перед собой художники. Однако ее воплощение в рамках классической традиции книжного иллюстрирования никогда не достигало того уровня, который можно было бы назвать «конгениальным». Тем ценнее для нас стала новая попытка, предпринятая на этом пути представителем молодого поколения, задумавшим соединить авангардные поиски и традиционную технику гравюры на металле.

     Анастасия Зыкина, в отличие от «классиков», отказывается от детального изображения того или иного эпизода книги, сводя фабульность к минимуму. Мы не найдем здесь навязчивого многословия и бытописательства. Нет здесь и привычной мизансцены, заставленной бутафорией и населенной замершими на фоне разрисованного задника героями. Отдельные листы представляют предельно обобщенно, почти эмблематично, главные смысловые блоки романа, в ткань которого вплетена череда внешне не связанных между собой философских иносказаний. Листы обладают убедительностью и лаконизмом притч – видим ли мы коленопреклоненную фигуру отца Зосимы, «перечеркнутую» устремленным к земле телом Мити Карамазова, образ Алеши, внезапно ощутившего слияние земной и небесной сфер, или же соединившиеся в блаженстве лики Мити и Грушеньки. Ключом к раскрытию христианской идеи в этих работах является не деталь или жест, но выработанный художником образно-пластический строй, восходящий к иконописной традиции. Слегка удлиненные, четко оконтуренные и немного статичные лица персонажей, «выписаны» гладко, с плавным переходом фона от белого к глубоко черному. Спокойной уравновешенности, ясным очертаниям и почти живописной гладкости пятен-ликов противопоставлена тревожная динамика штрихов, из которых «соткано» пространство окружающих героев.

     Следующий большой графический цикл Анастасия Зыкина посвятила прозе Леонида Андреева – автора, творчество которого, озарившее два предреволюционных десятилетия, теперь, пожалуй, стало достоянием только наиболее просвещенного круга читателей. Сегодня этот исследователь пограничных психологических состояний и ниспровергатель религиозных табу, оттеснен в нашей общей памяти другими литературными именами и, во всяком случае, кажется более старомодным, нежели его великий предшественник, подаривший миру легенду о Великом Инквизиторе. Однако при сосредоточенном проникновении в прозу Леонида Андреева это ощущение старомодности, обусловленное, возможно, несколько нарочитым «стилизмом», вообще свойственным Серебряному веку, исчезает, уступая место непосредственно чувственному восприятию. Взяться за графическую интерпретацию прозы Леонида Андреева – шаг до некоторой степени эксцентричный для современного художника, но наверняка обреченный попасть в зону пристрастного «знаточеского» внимания. И здесь усилия Анастасии Зыкиной увенчались успехом: все 43 исполненных ею листа вошли в качестве иллюстраций в недавно выпущенный роскошный том прозы Леонида Андреева, а папка избранных оригинальных офортов в переплете ручного изготовления поступила в Русский музей.

     В «андреевской» серии Анастасии Зыкиной теплота, гармоническая уравновешенность и духовный оптимизм, характерный для ее сюиты к роману Достоевского, уступают место откровенно деструктивному началу, которое подчеркивается необычным, но весьма убедительным техническим решением: офортные доски подвергаются разрушению, изламываются, прорезываются, протравливаются насквозь и распадаются на части. Заостренные по углам обломки металла оставляют на бумаге отпечаток, который призван стать ключом к пониманию неспокойного, а подчас и откровенно депрессивного повествования Леонида Андреева. В этих разломах, разрывах, раздвоениях, в явных и неявных отсылках к художественному опыту чтимых толкователей подсознательного – от Босха до боготворимого Леонидом Андреевым Гойи – воскрешается голос писателя. Погружая нас в атмосферу андреевской прозы, Анастасия Зыкина органично вплетает в изобразительный ряд собственный образ, прикрытый виртуозно изобретенными масками. Она словно настаивает на своем «присутствии» в самой ткани литературного произведения, убеждая нас в своем праве свободно интерпретировать визуальный мир писателя и переводить его творчество на язык современного графического искусства.

     Графическая сюита Анастасии Зыкиной «Петербургский текст, или Митины сны», созданная по мотивам одноименного литературного произведения известного петербургского автора, знаменовала собою существенный поворот в творчестве художника, который освобождается от психологического надрыва и стремится к непосредственному выражению внутреннего лирико-иронического начала. Коллажное построение, включение ярких цветовых пятен, нарочитая игра диссонансами и отказ от привычной «литературной» логики придает этим крупноформатным листам почти сюрреалистическое звучание. Присущее же этим работам фактурное изобилие, основанное на собственных художественно-технологических разработках, может поставить в тупик даже весьма искушенного мастера, пожелавшего повторить прием. Примечательно, что эта серия создавалась на основе не только еще не опубликованной, но и даже не написанной книги, а каждая ее новелла, по словам художницы, писалась синхронно с созданием графического образа.

В честь Виктора Кривулина. Книга художника. Латунь, травление, оксидная тонировка.

В честь Виктора Кривулина.  Книга художника. Обложка. Латунь, травление, оксидная тонировка. 45х40

     В 2011 году Анастасия Зыкина исполнила   «квазиграфический» объект «Город Кривулин»,   посвященный памяти выдающегося поэта Виктора Кривулина, одного из лидеров ленинградского литературно-художественного андеграунда 1970–1980-х годов. Для этого произведения характерна многомерность культурных реминисценций, относящих нас к реалиям ушедшей исторической эпохи, в которой черты трагедии тесно переплетались с абсурдистским фарсом. Сложность культурного подтекста продиктовала и необычность избранной художницей формы: здесь автор выходит далеко за рамки графической техники и принципиально отказывается от бумаги, предпочитая работать только с металлом. Латунные доски, обработанные традиционным для офорта методом, перестают служить матрицей для эстампа и превращаются в самостоятельный артефакт. «Город Кривулин» это – книга-объект, представляющая собой объемную конструкцию из металлических листов, хранящих след офортного травления и тонирования.

     Разработанный Анастасией Зыкиной метод получил дальнейшее развитие в ее монументальном цикле из десяти металлических листов, объединенных названием «Семейный альбом». Этот цикл был впервые представлен в 2013 г. на родине художницы – в городе Кирове, а именно – на ее персональной выставке в Вятском художественном музее имени братьев А. М. и В. М. Васнецовых. Этот цикл посвящен исторической памяти двух семей, пути которых пересеклись на дорогах Великой Отечественной Войны, на Ленинградском фронте. Именно здесь, не подозревая о существовании друг друга, воевали два уроженца Вятки – два прадеда недавно родившейся у художницы дочери – Сашеньки. Образный в этих работах выстраивается на основе драгоценной подборки фронтовых фотографий и писем, сохранившихся в семейных архивах.

      За этой работой Анастасии Зыкиной последовали свободные графические интерпретации стихов Анны Ахматовой и ветхозаветных притч, коллекционная серия миниатюр «русский эротический алфавит», станковый триптих, посвященный балету Бориса Эйфмана

    Страсть к формальному экспериментированию и отказ от банального природоподражательства по некоторым внешним признакам роднят Анастасию Зыкину с иными приверженцами концептуализма, сводящими идею искусства исключительно к феноменам индивидуального сознания. Вместе с тем, ясная метафоричность художественного языка Анастасии Зыкиной, определенность ее чувственно-смысловых ассоциаций и символов, наконец, углубленная увлеченность «профессионально-технической», «ремесленной» стороной художественного дела – всё это выдвигает ее в авангардный ряд современных художников-реалистов, или, вернее, конструкторов реальности.

Дмитрий Северюхин,
доктор искусствоведения

1 Проголосуйте за этого автора как участника конкурса КвадригиГолосовать
*
  1. […] Статья о творчестве Зыкиной в нумере первом. […]

Написать ответ к Графика НАСТИ ЗЫКИНОЙ | Квадрига Аполлона

Маленький оркестрик Леонида Пуховского

Поделись в соцсетях

Узнай свой IP-адрес

Узнай свой IP адрес

Постоянная ссылка на результаты проверки сайта на вирусы: http://antivirus-alarm.ru/proverka/?url=quadriga.name%2F